Мифы классической древности

Уже день склонялся к вечеру, и женихи забавлялись пением и пляской, когда в горницу вошел нищий, обыкновенно приходивший за подаянием к женихам. Он был замечателен своей ненасытной жадностью и большим ростом, но не был силен. Имя его было Арнеон; обыкновенно же его называли Иром, т. е. вестником, потому что у всех был на посылках. Увидев Одиссея, он захотел его выгнать из боязни, чтобы он не отбил у него места. «Прочь от дверей, старик, — закричал он Одиссею, — пока тебя не вытащили за ноги. Разве ты не видишь, как все мне делают знаки головой, чтобы я тебя выбросил вон? Но я этого не хочу. Убирайся, пока дело не дошло до драки!» Одиссей, взглянув на него мрачно, исподлобья, сказал: «Сумасбродный человек, что я тебе сделал? На пороге хватит места для нас обоих. Я такой же нищий, как и ты, чему ж ты завидуешь? Но на драку меня не вызывай, или, как я ни стар, я разобью тебе в кровь и грудь, и лицо и просторнее мне будет сидеть завтра на этом пороге». — «Что ты там бормочешь, как старая болтливая старуха? — закричал Ир. — Как тресну я тебя раз, другой — повылетят все до единого зубы из твоего свиного рыла! Ну, вставай и опоясывайся! Посмотрим, как-то ты сладишь с тем, кто моложе тебя». Так перебранивались они, стоя в дверях горницы. Антиной слышал все это и, смеясь, сказал женихам: «Такой веселой шутки, друзья, еще не бывало! Ир и тот странник вызывают друг друга на бой! Надо их стравить хорошенько!» Все вскочили быстро с мест и, смеясь, подбежали к нищим. Антиной продолжал: «Там на огне готовятся к ужину козьи желудки, наполненные жиром и кровью; тот, кто выйдет победителем из боя, получит один из них, и никому, кроме него, мы не позволим просить здесь подаяния». Предложение понравилось всем; а Одиссей, заметив, что ему, старику, страшно вступать в бой с более молодым, взял с них обещание не вмешиваться и не помогать Иру. Все поклялись ему в этом. Телемах, желая, кроме того, ободрить Одиссея, сказал: «Не бойся, чужеземец. Если кто не исполнит обещания, тот будет иметь дело со мной, с Антиноем и Эвримахом — я здесь хозяин в доме!» Одиссей, скинув лохмотья, удивил всех женихов крепостью своей груди, шириной плеч и жилистыми руками и бедрами, ибо Афина невидимо придала крепость всем членам его тела. «Какие крепкие мышцы скрывались под рубищем этого нищего! — говорили женихи между собой. — Бедному Иру придется плохо!» А Иром уже овладела трусость — он трясся всем телом. Служители насильно опоясали его и подвели к Одиссею. Антиной, увидя это, сказал Иру гневно: «Ты погибнешь, хвастун, если дашь себя одолеть этому хилому старику. Я велю тебя тогда бросить на корабль и отвезти в Эпир к царю Эхету — страшилищу смертных, который обрежет тебя уши и нос, а внутренности твои бросит на съедение псам!» От этой угрозы Ир задрожал еще сильнее. Наконец, бойцы сошлись; Одиссей размышлял, сразу ли убить противника или только ударом сбить его с ног, чтобы не возбудить подозрения в женихах. Решившись на последнее, он напал на противника, и бой закипел. Ударил Ир Одиссея в правое плечо, а Одиссей нанес ему удар в шею, ниже уха, так, что кость разлетелась надвое и изо рта хлынул поток черной крови. Скрежеща зубами от боли, упал Ир на пол от этого удара. Неудержимый смех овладел всеми женихами; а Одиссей, схватив противника за ногу, вытащил его за порог на двор, прислонил к стене и, дав ему в руки палку, сказал: «Сиди здесь, отгоняй свиней и собак и не обращайся так жестоко с нищими и странниками, а не то будет еще хуже». Затем он снова надел на себя котомку и сел на пороге. Женихи встретили Одиссея со смехом, и многие из них говорили ему: «Молим Зевса и всех бессмертных, чтобы исполнились все желания, какие у тебя есть на сердце, за то, что ты избавил нас от этого ненасытного обжоры; мы немедля отошлем его в Эпир к царю Эхету». Антиной подал Одиссею награду за победу — желудок, наполненный жиром и кровью, а Анфином принес ему два хлеба и, отпив из золотого кубка, сказал, подавая его Одиссею: «Радуйся, отец-чужеземец! Ты удручен бедностью, да даруют тебе боги, наконец, изобилие!» Одиссей отвечал ему: «Ты, Анфином, вижу я, юноша благоразумный, а потому выслушай, что я тебе скажу, и размысли о том, что услышишь. На земле всего непостояннее и слабее человек; пока он здоров и счастлив, то и не думает о грядущем несчастии; когда же боги ниспошлют на него это испытание, то он негодует и падает духом. Это изведал я сам на себе и потому предупреждаю всякого человека беречься от высокомерия и надменности и советую со смирением принимать ниспосылаемое богами. И женихи не должны бы так своевольничать здесь, так расточать чужое добро и наносить оскорбления супруге, муж которой, наверное, скоро воротится. Он уже близок отсюда. Да удалят тебя вовремя благодетельные боги из этого дома, чтобы ты не встретился с возвращающимся его хозяином, ибо встреча его с женихами не пройдет без пролития крови!» Так говорил Одиссей, предупреждая юношу, которого охотно желал бы спасти. Полон предчувствий недобрых, поникнув в раздумье головою, пошел Анфином через палату опять к своему месту. Но не избег и он судьбы, назначенной богиней Палладой.