Мифы Ктулху. Большая книга ужасов [Литрес]

В конце концов трое из Аркхэма – старый, белобородый доктор Эрмитэйдж, коренастый, со стальными седыми волосами профессор Райс и худой, моложавый доктор Морган, пошли на гору одни. После длительных терпеливых инструкций относительно того, как настраивать и пользоваться трубой, они оставили прибор перепуганным мужчинам Данвича, и, пока ученые совершали свое восхождение, местные жители наблюдали за ними, Подъем оказался тяжелым, и Эрмитэйдж не раз нуждался в помощи.

Высоко над головам поднимавшейся группы колебалась гигантская просека, – прокладывающее ее адское создание двигалось вверх с неумолимой настойчивостью гигантской змеи, Через некоторое время стало ясно, что преследователи настигают добычу.

Куртис Уотли – из прежних, невыродившихся Уотли – держал трубу, когда группа из Аркхэма сделала крюк, уходя от просеки. Куртис сообщил собравшимся, что «эти люди» явно собираются забраться на вершину, которая возвышается над просекой в том месте, где кусты пока еще не смяты. Так оно и случилось, в результате идущим удалось сократить разрыв между собой и преследуемой тварью.

Затем Весли Кори, взявший трубу, закричал, что Эрмитэйдж направляет распылитель, который держит в руке Райс, и что сейчас, наверное, что-то произойдет. Толпа беспокойно зашевелилась, потому что люди слышали, что этот распылитель должен сделать невидимое чудовище на мгновение видимым. Двое или трое мужчин закрыли глаза руками, но Куртис Уотли выхватил трубу и напряженно прильнул к окуляру. Он увидел, что у Райса, находящеюся со своими коллегами в очень удобной точке, были хорошие шансы прицельно распылить волшебный порошок.

Те, кто наблюдал за происходящим невооруженным глазом, видели только мгновенную вспышку серого облака – размером с довольно большое здание – вблизи от вершины холма. Куртис, державший в руках инструмент, выронил ею с диким воплем прямо в доходившую до лодыжек дорожную грязь. Он зашатался и упал бы на землю, не подхвати его вовремя двое или трое стоявших рядом мужчин. Все, что он мог сделать, это только почти беззвучно застонать.

«О, о Боже милосердный… там… там…»

Град вопросов обрушился на него, и один только Генри Уилер догадался поднять упавшую трубу и стереть с нее грязь. Куртис, казалось, потерял всякую связность речи, и даже односложные ответы давались ему с большим трудом.

«Больше, чем амбар… из извивающихся канатов… все оно похоже на куриное яйцо, только такое, что больше и не представить… с дюжиной ног, похожих на бочки, и они наполовину закрываются, когда оно ступает…. ничего в нем нет твердого… все, как студень, как будто все сделано из раздельных извивающихся канатов, которые собрали и прижали друг к другу… над этим большие выпученные глаза… десять или двадцать ртов или хоботов, которые торчат у него со всех сторон, большие, как труба дымохода, и они все время вскидываются, открываются и закрываются… все серые, с такими голубыми или багровыми кольцами… и о Бо-о-же праведный на Небесах – там пол-лица на верхушке!

Это последнее впечатление, видим, оказалось слишком сильным для бедняги Куртиса, и он потерял сознание, прежде чем смог вымолвить еще хоть слово.

Фред Фарр и Уилл Хатчинс отнесли его на обочину дороги и положили на сырую траву. Генри Уилер, дрожа всем телом, посмотрел через спасенную трубу на гору. Сквозь линзы можно было различить три фигурки, которые, очевидно, бежали по направлению к вершине так быстро, как только могли и как позволял уклон холма. Только это – больше ничего не было видно. Затем все услышали странный шум в долине и у подножия Сторожевого Холма. Это было пение бесчисленных козодоев, и в их пронзительном хоре были различимы нотки тревоги и зловещего ожидания.

Теперь труба попала в руки Эрла Сойера, который сообщил собравшимся, что три фигурки теперь стоят на гребне холма, на одном уровне с камнем в форме алтаря, но при этом в достаточном отдалении от него. Одна из фигурок, доложил он, ритмично поднимает над головой руки, и как только Сойер об этом сказал, все различили едва слышный звук, такой, как будто жесты сопровождались громким пением. «Наверное, это он произносит заклинание», – прошептал Уилер, хватая трубу. Козодои теперь пели совершенно неистово, причем в причудливом, нерегулярном ритме.

Внезапно свет солнца как бы померк. Это было очень странным, и все сразу же обратили на это внимание. Грохот донесся из-под холмов, причудливым образом перемешиваясь с гармоничными раскатами, которые, очевидно, шли сверху. Сверкнула молния, и пораженные люди стали безуспешно искать признаки приближающейся грозы. Пение трех смельчаков из Аркхэма теперь стало ясно различимым, и Уилер увидел, что они уже все вместе размахивают руками, ритмично сопровождая заклинания этими движениями. Из какого-то фермерского дома вдали донесся яростный собачий лай.