Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!

Что же можно сказать о сегодняшнем Китае? Не будем повторять ошибку Шелдона Уикса, полагая, что все огромное население этой страны удовлетворено дарованной ему политикой экономической либерализации возможностью предаваться тяжкому труду. Забастовки и протесты запрещены законом, однако их количество в индустриальных районах Китая неуклонно растет. Как бы ни были довольны китайцы созданием новых рабочих мест в быстроразвивающейся промышленности страны, это далеко не единственное, что их заботит. Подобно рабочим других стран, они превыше всего ценят справедливость и свое достоинство.

Ленивая молодежь

У моих родственников в Гуанчжоу есть одна проблема. Имя ей — «ба лин хоу» — «поколение поствосьмидесятых», молодежь, рожденная после 1979-го, в период, когда рождение более чем одного ребенка в семье стало запрещено по закону. Это маленькие императоры и императрицы Китая, до предела избалованные обожающими родителями. Моя двоюродная сестра, работающая в гостинице в Гуанчжоу, в язвительном тоне описывает их апатичность и незаинтересованное отношение к работе. «Тех, кто родился после 1980-го, страшно трудно заставить хорошо работать, — говорит она. — Они этого попросту не хотят». Похожие жалобы на сложности, связанные с наймом на работу молодых художников-оформителей, мне приходится слышать и от своей тетки, возглавляющей городскую рекламную фирму. Очень немногие из них готовы работать дополнительно, даже если на носу — сдача важного проекта. Когда же я затрагиваю со своими родственниками тему несравненной китайской трудовой этики, ответом мне бывают лишь смущенные взгляды.

Но как бы то ни было, упомянутые представители «ба лин хоу» по крайней мере работают. Есть и другая категория молодежи, которую журналисты определяют словами «кэнь лао цзу», что можно перевести как «щипать предков». Это молодые люди двадцати с небольшим лет, не озабоченные поисками работы и, по всей видимости, намеревающиеся всю жизнь сидеть на шее у родителей. Эта тенденция изменения отношения к работе характерна не только для материкового Китая. Нечто подобное происходит и на Тайване, где часто можно услышать раздраженные комментарии по поводу молодого «клубничного поколения», неспособного вкалывать и чересчур нежного вроде давшей им название ягоды. Им, ведущим относительно сладкую жизнь, не привелось узнать, что значит «питаться горечью».

Еще одно распространенное в Китае выражение — «фу эр дай» — «детки новых богачей» — относится к тщеславным бездельникам, отпрыскам тех, кто сколотил гигантские состояния на волне недавнего экономического бума. Несколько лет назад никому не известная двадцатилетняя девица по имени Го Мэймэй вызвала возмущенную реакцию в обществе, разместив в Интернете фотографии, на которых она позирует на фоне своего белого «Мазерати» (она называет машину своей «маленькой лошадкой») и являет миру коллекцию принадлежащих ей дизайнерских сумок. Я спросил у китайского приятеля, работающего в Шанхайском муниципальном управлении, что, по его мнению, произойдет, если «фу эр дай» станет больше. С ужасом во взгляде он ответил: «Стране придет конец». Конечно, в созданном журналистами карикатурном образе есть, как всегда, элемент преувеличения; тем не менее само наличие в Китае подобного стереотипа уже подрывает представление о непреходящей, нерушимой трудовой морали китайцев. Более того, становится ясно, что у нового поколения иное мировоззрение и более безмятежное отношение к жизни, чем у поколения родителей.

Слишком часто мы забываем, что Китай — это все еще развивающаяся страна. Несмотря на то что экономика Китая занимает по своему размеру второе место в мире, ВВП на душу населения в стране составляет соответственно пятую часть от среднедушевого дохода в США и четверть в Великобритании. По мере того как воспоминания о голоде и нищете постепенно стираются из памяти большинства людей, отношение к труду, скорее всего, будет приближаться к тому, что мы видим на Западе. И действительно, беспокойство по поводу «ба лин хоу» вполне ощутимо. Как указывает кембриджский экономист, специалист по теории развития Чхан Хаджун, культура не воздействует механически на развитие экономики. Это двусторонний процесс. Часто развитие экономики определяет перемены в культуре, и эти перемены могут оказаться кардинальными. Полтора столетия тому назад европейцам порой казалось, что японцы — ленивый народ. После произошедшей в стране индустриализации это представление изменилось. В грядущие десятилетия представление о китайцах также может поменяться, правда, в противоположном направлении.