Мифы о России. От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев

Снова Россия возникла в моей жизни лишь в двухтысячных. Мой друг Людовик, тоже живший в Бордо, был вечным студентом без планов на будущее. Как и многие из нашего поколения во Франции, он совмещал учебу и подработку, чтобы пользоваться статусом студента и в то же время иметь средства к существованию. В этой совсем не стабильной ситуации он влюбился в русскую студентку по имени Соня — и началось его утомительное противостояние с «будущей тещей». Мать Сони развелась в России, потом в Санкт-Петербурге познакомилась с французом, который там работал консультантом по архитектуре. Тогда, в 1996 году, для многих русских женщин переехать на Запад означало действительно начать новую жизнь. Многие из них мечтали покинуть Россию в эпоху кризиса при Ельцине и обосноваться в богатой и стабильной стране. Так что история Сониной мамы была вполне в духе девяностых.

Она сама уже пережила много трудностей: эмигрировала, выучила французский, нашла свое место в обществе города Бордо, много и умно поработав над собой, — и она не собиралась выдавать свою дочь за студента без будущего. Для своей дочери эта женщина хотела «удачного брака»; возможно, у нее были конкретные планы найти богатого жениха, уже завоевавшего место в обществе, и устроить то, что во Франции называется «красивой партией». В течение некоторого времени Людовик пережил довольно неожиданный и неприятный опыт межкультурного общения с резко настроенной против него русской «будущей тещей». Он еще не знал, что, завязывая отношения с русской девушкой, получаешь в наследство и ее мать. Последняя стала запрещать Людовику встречаться с Соней, забыв о том, что во Франции дела идут не так, как в России. Поняв, что ее авторитет не действует на Людовика, эта женщина принялась обрабатывать его семью. Родители Людовика изумились, когда в одиннадцать часов вечера — это для Бордо очень позднее время, исключающее возможность стороннего визита, — к ним явилась очень раздраженная женщина с жутким русским акцентом, которая принялась угрожать всей семье. К тому моменту родственники Людовика еще не слышали о Соне, поскольку молодые французы мало рассказывают родителям о своих любовных историях. В тот вечер облик России во Франции не изменился в лучшую сторону.

Из-за отсутствия результатов мать Сони решила пойти еще дальше. Она позвонила в центральное отделение полиции Бордо и объявила, что подозревает Людовика в сомнительных отношениях, в возможной торговле наркотиками, в поддержке «Аль-Каиды» на территории данной области, а также в том, что он может быть террористом. На следующий день Людовика вызвали в полицию. Полицейский сообщил ему о том, что нужно проверить его лояльность; все было довольно дружелюбно. Людовик рассказал, что эта женщина уже давно его достает, и полицейский спросил:

— Что ты в ней-то нашел, в этой девице? Она русская? Она же не единственная русская в городе! Послушай, ты не хочешь выбрать себе другую? Спи с другими, участвуй в групповухах, делай что хочешь, но чтобы меня больше не дергали.

Однако Людовик не отступился. Он переждал грозу. Со временем мать Сони успокоилась. Она отказалась присутствовать на свадьбе своей дочери, и ей потребовалось лет десять, чтобы понять, что Соня и Людовик любят друг друга. На протяжении всех этих лет русская теща Людовика по-прежнему старалась вмешаться в жизнь своей дочери.

Эта история не обелила образ России в Бордо и образ русской тещи — лично для меня. Когда я приехал в Россию, то увидел, что так — почти везде.

Я всегда удивляюсь роли, вернее, весомости тещи в России. Мой сосед объяснил мне, что это невероятно серьезная проблема.

— Теща, Саня, — это самая большая беда на земле. Они все время давят, во все лезут, всех теребят — твоей дочери уже сороковник, у нее свои дети, она уже давно живет отдельно; оставь ее уже в покое, дура, не мешай людям жить! Так нет же… Моя вон все время звонит. Честно, иногда вечером после работы жена с ней по два часа на телефоне висит — болтает ни о чем, потому что мать позвонила просто так. Представляешь себе? Меня это просто бесит!

Сколько знакомых французов рассказывали мне, что их русским девушкам постоянно звонят мамы — и неважно, на свидании ли, на вечеринке, на работе, — и надо ответить и говорить. И никто не упомянул даже, чтобы русская девушка не ответила на звонок или сказала маме: «Послушай, я сейчас занята, перезвоню попозже».

Сколько раз я слышал, как мои коллеги говорят в трубку: «Привет, мамочка!» Опять мама!

Я вспоминаю Алину, свою коллегу, которая хоть и приехала из США, но с мамой созванивалась по пятнадцать раз на дню (и это не преувеличение). Мы сидели в одном кабинете; однажды я отвечал на электронные письма клиентов, а Алина разговаривала с мамой (десятый раз за день). В какой-то момент она прикрыла трубку рукой и сказала:

— Саша, французское вино из пяти букв.

Я вначале даже не понял, о чем это она, а потом возмутился:

— Алина, какой кроссворд? Ты на работе! И я, кстати, тоже.

— Но это же мама спрашивает, — улыбнулась моя коллега, взрослая и, казалось бы, адекватная женщина.