Мифы Первой мировой

К ноябрю англичане в интенсивных боях снова потеряли большинство танков, оставшиеся шесть ослабленных батальонов образовали бригаду, на многих танках из‑за недостатка офицеров командирами назначались унтер–офицеры. 4 ноября в бой по­шли даже транспортные танки. Для обмана противника приходилось использовать ма­кеты из холста и досок, возимые мулами позади пехоты. Американцы, потеряв в по­следних боях от действий противника 27 танков, к перемирию имели всего 50 бое­способных машин. В ряде случаев их пехотные части никогда раньше не видели танков. Французы снимали с танков Шнейдера (имевших маломощные моторы, и те «при последнем издыхании») вооружение и верхнюю броню, превращая их в транспортные трактора. В октябре во французских ротах до половины машин и личного состава были небоеспособны. Хронический недостаток запчастей вынуждал для ремонта сни­мать детали с неисправных машин. Поэтому, несмотря на ремонт в Бурронских ма­стерских к концу октября 8—9 машин в день, аварии, соскакивание гусениц и оста­новки из‑за изношенности моторов были постоянными. За войну так и не удалось ре­шить для «Рено» проблему ремня вентилятора — его обрыв приводил к быстрому пере­греву мотора и танка, а сменить ремень изнутри машины и в бою было невозможно — требовалось снять крышу и смещать резервуар с жидкостью.

Но, хоть танки и не смогли совершить прорывов на десятки и сотни километров в глубь вражеских позиций (как представляет себе современный читатель при слове «танки»), они смогли буквально перемолоть войска противника, конечно, вместе с другими усовершенствованными родами войск. Удержать захваченную местность или продолжать наступление долго они были не в состоянии. Как считал Фуллер, ввод в прорыв двух свежих бригад средних танков — 300 машин ценой в 1,5 млн фунтов, одну пятую стоимости дня войны, привел бы к безоговорочной капитуляции или без­возвратному разгрому Германии.

Всего за войну танки участвовали примерно в сотне боев. Последний бой произо­шел 5 ноября, когда 8 «Уиппетов», которых удалось собрать вместе, оказали под­держку гвардии в атаке недалеко от Мормальского леса.

По опыту войны, за первый день на поле боя оставалась примерно четверть общего числа танков, выведенная из строя противником. Экипажи оставшихся танков были настолько измучены, а материальная часть настолько изношена, что на следующий день в бою могло участвовать не более четверти первоначального количества. Тяже­лый танк после в лучшем случае трехдневных боев становился неспособным к даль­нейшим действиям, и его команда находилась на грани истощения.

Однако, несмотря на то что танки стремительно «сгорали» в бою, они экономили людские жизни. Например, согласно Н. Морозову, 19 августа 1917 г. атака 48–й пе­хотной французской дивизии у Сен–Жульена и захват ею трех укрепленных пунктов стоили потери всего 15 человек, благодаря 11 танкам, которые загоняли солдат противника в убежища или заставляли отступать. По Фуллеру, при Камбре, потеряв 5000 пехотинцев, англичане за 12 часов продвинулись так же, как при Ипре за 3 месяца ценой потери четверти миллиона солдат, батальон, продвинувшийся на 3 км в глубину, потерял всего 4 убитых и 5 раненых. Под Суассоном французские танковые части в день прорыва 18 июля 1918 г., потеряли, по данным Эйсманбергера, всего лишь 364 человека убитыми и ранеными — ничтожное по меркам позиционных боев чис­ло. Общие потери танкистов у англичан и французов со времени сражений за Суассон и Амьен до конца войны составили примерно одинаковую цифру — около 3000 человек, при численности французского танкового корпуса в 14 649 человек, а английского — в 9500. Французские танкисты участвовали в боях 45 дней, английские — 39. Поэтому за день сражения французы теряли всего лишь 67 человек, а англичане — 77. Всего за 1918 г. британский танковый корпус потерял 707 офицеров и 3581 рядового. Для сравнения, немецкие ударные дивизии теряли в наступлении до 2500 человек за 5—6 дней боев, после чего отводились в тыл. В особо критических ситуациях, как при наступлении, так и при обороне, дивизии «сгорали» за несколь­ко часов. При этом соотношение потерь в технике было еще более выгодным — во время заключительных боев из 887 подбитых английских танков, эвакуированных с поля боя, было безвозвратно потеряно всего 124 машины, а 204 были отремонтирова­ны непосредственно в танковых батальонах. Батальон бронеавтомобилей за полгода боев потерял всего 5 человек убитыми и 7 машин, хотя каждый броневик был подбит, а некоторые — не раз.