Мифы Первой мировой

Также англичане, вероятно, предоставляли белым химическое оружие на Юге. Днев­ник A. A. Столыпина, апрель, каменоломни у Багерова, рядом с Керчью: «Глухой гул, как далекий раскат грома, проносится под землей. Из всех отверстий вырываются клубы серого дыма. Любопытно, что дым одновременно выбрасывается из далеких и ближайших к месту взрыва отверстий. Это говорит о силе взрыва. Сразу входить не­льзя, потому что кроме бочек мелинита, мы установили еще одиннадцать снарядов с удушливым газом. Снаряды эти довольно крупного калибра и выкрашены в отличие от простых в голубой цвет». Сохранилась телеграмма полковника Коновалова полковнику Аметистову: «22 мая 1919 г. Семь Колодезей. Необходимо просить англичан доста­вить в Керчь удушающих газов 50 000 килограммов. Полковник Коновалов». И донесе­ние: «25 мая 1919 г. День прошел спокойно. Около 17 часов английский миноносец № 77 обстрелял дер. Аджимушкай гранатами. В 22 часа обстрелял площадь у церкви 15 удушливыми снарядами. Перевалов».

Из статьи Сухова об Орловско–Кромской операции в октябре 1919 г.: «По позициям 4–го Латышского стрелкового полка за час было выпущено 380 снарядов, в том числе 16 химических, вынудив полк к отходу».

Возможно, газовые снаряды применялись и на Дальнем Востоке: «Дважды, 14 и 18 апреля, белые пытались овладеть селом Бирюсинское, но были отбиты. Второй бой продолжался 12 часов, а село обстреливалось снарядами с удушливыми газами».

Из воспоминаний Хадлстона Уильямсона, в 1919—1920 гг. — офицера британской во­енной миссии при генерале Деникине: «Для того чтобы остановить наступление большевиков, на послеобеденном совещании я предложат использовать горчичный газ, которым оснащены специальные артиллерийские снаряды. На станциях было разгружено много снарядов с этим и другими газами, но до сих пор по политическим соображе­ниям они не применялись — не только потому, чтобы не убить ни в чем не повинных крестьян, но и потому, что личный состав Белой армии весьма нервничал при об­ращении с этими снарядами. Поскольку потеря Царицына оказалась бы серьезным уда­ром по благому делу Деникина, представлялось, что наступил подходящий момент для использования этого очень мощного реагента. Газ был ужасным оружием, но он по­стоянно применялся во Франции с 1915 г. и все еще рассматривался как естествен­ное приложение к войне, и обстоятельства, казалось, требовали того. Врангель с увлечением воспринял эту идею. Холмен тоже проявил энтузиазм».