Мифы, предания и сказки фиджийцев

Нет нужды объяснять, что такое лодка для людей, живущих у океана и имеющих к тому же судоходные реки на островах (по Данным археологов, речное судоходство было известно фиджийцам с I тысячелетия). Выгодная природная среда, наличие крупных островов и малые расстояния между большинством островов архипелага, по-видимому, позволили фиджийцам не прибегать к к частым дальним плаваниям, и к началу европейской колонизации они значительно уступали своим полинезийским соседям в знании навигации. В конце XVIII в. капитан П. Диллон писал, что "ни один туземец с Фиджи, насколько известно, никогда не достигал Тонга, кроме как в тонганской же пироге, да и обратно на родной остров не решался плыть, кроме как под руководством и опекою тонганцев" (цит. по [84, с. 200]). Однако в каботажном плавании фиджийцы были весьма умелы; особенных же высот достигли они в строительстве лодок. Искусство их славилось далеко за пределами родных островов, и в XVIII-XIX вв. тонганцы и самоанцы специально заказывали лодки для своих вождей на ФИДЖИ ИЛИ приплывали туда, чтобы строить лодки вместе с тамошними мастерами. Фиджийские ванга, по справедливому замечанию П. Беллвуда [1, с. 324-325], соединили быстроходность и техническое совершенство микронезийских лодок с внушительностью полинезийских судов. "Лодки размером с лагуну" (П. Диллон), "пироги-великаны" (Ж.-С. Дюмон-Дюрвиль), "лодка длиной в сто футов, с балансиром неописуемых размеров, украшенная двумя тысячами пятьюстами раковинами Сургеа ovula" (Ч. Уилкс) — вот впечатления потрясенных европейцев, которые и сами приплывали в Южные моря отнюдь не в утлых челноках: их суда фиджийцы называли "лодками величиной с землю" (ван-га-вануа). Самые прославленные фиджийские лодки — друа, быстроходные двухкорпусные суда (rua "два") с наветренным корпусом короче подветренного (это усовершенствование, внесенное фиджийскими мастерами в полинезийский катамаран, сообщало друа особую маневренность). На большей палубе друа располагался домик, где спала команда и хранились съестные припасы. Под углом к палубе ставилась мачта с распорами и на ней в специальном гнезде укреплялся характерный треугольный парус (паруса же у фиджийцев ценились привозные, с Самоа или с Тонга). Мачта, которая пробивает землю на всем острове, гнездо для паруса, которое служит смотровой площадкой, — характерные атрибуты фиджийских рассказов о богатырях (ср. здесь № 14, 95, 99).

Создание лодки — цепь сложных мужских ритуалов, дублирующих акты творения. Они начинаются с выбора дерева и принесения даров духам. Очень важный момент — перенос дерева для лодки из леса к месту строительства (лодки было положено строить на берегу, под специальным навесом) и затем первый спуск готовой лодки на воду. Характерная черта ритуалов, связанных с созданием лодки, — особая, большая, чем в иных случаях, зашифрованность образов, несомненно связанная с потребностью сокрытия имен и названий. Здесь фиджийцы достигают подлинно скальдических высот. Лодка нередко называется "звенящей (грохочущей) тропой" (помимо всего прочего здесь заключен намек на то, что дерево для лодки должно быть прочным и сухим). Другой типичный образ древесины для лодки или самой лодки — нос, penis или экскременты собаки (ср. здесь № 124), т. е. нечто, что должно по идее быть противно любому духу, а значит, должно отвратить всякое злонамеренное существо от будущего творения рук человеческих. Если в дереве, выбранном для лодки, уже есть какая-то злая сила, то произнесение заговоров поможет изгнать и ее. Ср. заговор, распеваемый при перетаскивании дерева, который в начале нашего века записал на Вити-леву (в Рева) Э. Ружье [78, с. 474]. Около пятидесяти мужчин несут дерево (для того, чтобы поднять и протащить бревно, такого количества рук не требуется, поэтому очевидно, что эта многочисленная группа собирается с тем, чтобы отвратить возможные злые выходки потусторонних сил). Впереди идет запевающий и нараспев выкрикивает:

Вот собачий член!
Вот собачий член!
Вот собачий член!

(Вариант: Отверните акулу! — т. е. отвратите от дерева или лодки злых духов, принимающих облик акулы.)

Мастера, которые тащат дерево, должны все время отвечать запевающему возгласами: если наступает молчание, процессия останавливается. Затем запевающий произносит:

Ловите муравья,
Ловите муравья —

и, поддерживаемый возгласами своих спутников, продолжает:

Держите муравья с чужой земли!

Ср. вариант, записанный А. Хокартом на о-вах Лау [52, с. 109]:

Эйе, эйе, тяжело дерево веси!
Лодка табу идет на воду!
Эйе, эйе, собачий корень!