Мифы, предания и сказки фиджийцев

Был некогда дух по имени Мбе-рева-лаки. Он был духом острова Камбара. Однажды он отправился в Олои, поселок на Вити-леву, — решил попросить там земли для своего маленького острова. Ему дали земли и еще дали дерево — это было веси, — и он решил, что дома оно послужит ему палкой-копалкой. Итак, он отнес все, что получил, на свой остров и пошел в Олои за новым грузом. Взял его и опять отправился на Камбара. Приблизился к своему острову и видит: люди решили испечь землю, которую он уже принес! На рифе заметил он дымок, вьющийся из печи[46]. Ужасно разгневался он и как швырнет свою ношу на землю Камбара! Вот так получилось, что все, что он нес, упало комьями, а не оказалось ровно расстелено по острову. Вот почему остров Камбара такой неровный и каменистый, и вот почему на нем растет столько веси.

14. [Мазанга]

(№ 14. [23], конец XIX — начало XX в., о-в Вануа-леву, с англ.

Мазанга — местность в глубине о-ва Вануа-леву.)

В старые времена лодка Ронго-ванга стояла у берега в заливе Мбуа. Главным в этой лодке был благородный вождь Роко-уа[47]. Это была не обычная лодка, а чудесная. Однажды было велено ставить мачту: лодка должна была отплывать. Но и духам не всегда все удается: так вышло, что мачта не стала на место, соскользнула и упала со всего маху. Наверху у нее была вилка для главных фалов, и сидела эта вилка в тысяче саженей от основания. Этой-то вилкой и врезалась мачта в склоны гор Мбоу-мбузо. Прорезала ущелье в Мазанга, пробила проход Мболеи, что за Ракираки, высекла расселину в Ваи-ливалива, что на реке Ваи-ни-мбука[48].

Гребцов все это не устрашило, они вновь подняли великую мачту и на этот раз поставили ее как должно. Но в вилке мачты застряла целая глыба — та, что оказалась выдрана из гор в Мазанга. Когда мачту наконец поставили, эта глыба отлетела, упала в залив Мбуа и появился остров[49]. Есть ои и в наши дни. Земля, камни, деревья на нем — точно как в Мазанга.

15. [Как появилась рыба ява]

(№ 15. [90], 10-е годы XX в., о-ва Лау, с англ.

Точное соответствие фиджийскому yava не установлено. Речь идет о глубоководной рыбе, которая живет далеко от берега и заметна тем, что часто "подпрыгивает" над волнами. Фиджийскоо yava соотносится с тонганским 'ava.

Ср. № 16.)

На Тонга жила женщина-дух, красивее которой никто никогда не видел. Она полюбила духа из Лау-зала, что в За-кау-ндрове. Как-то она решила подарить ему рыбы, но не обычной, а лучшей, какую только можно отыскать на свете. Рыбой этой была ява, и водилась она у одного из маленьких тонганских островов, подвластного той красавице.

Итак, она взяла плотного плетения корзинку, положила туда пять или шесть отборных ява и пустилась в далекий путь в Лау-зала. А по дороге рыбы в корзинке крутились, вертелись и наконец сумели найти в дне маленькую дырочку. Вождь тех ява сказал:

— Братья, помогите мне расширить этот ход. Может, нам удастся выскользнуть в море, и тогда мы вернемся на Тонга.

Рыбы начали биться, толкаться, рвать плетение, и наконец корзина с треском подалась. Все ява выпали из нее. В это время женщина летела над Масомо — над сушей, а не над волнами. Все ее рыбки упали на траву и остались лежать, задыхаясь.

А красавица с Тонга полетела дальше, ни о чем не подозревая. Только прибыв в Лау-зала, увидела она, что в корзинке у нее одна глина, листья да несколько рыбьих чешуек. Дух Лау-зала решил, что она нарочно его дурачит, рассердился и вовсе не принял ее.

Грустно ей было, очень грустно, и в слезах полетела она домой на Тонга. Почти все ее слезы упали в океан, но когда она пролетала над Масомо, в траву, где лежали ява, тоже упало несколько слезинок. Их было мало, так что водоема не получилось, зато вышло болотце. И по сей день ява ловят там на болоте. А в Лау-зала до сих пор видны рыбьи чешуйки — они выпали тогда из ее корзины.

16. [Ява]

( № 16. [52], 20-е годы XX в., о-ва Лау, с англ.)

Однажды дух из Лау-зала (1 Лау-зала — местность на о-ве Тавеуни, см. № 15.) (а кое-кто говорит, что это был не он, а Матанги[50]) отправился на Тонга. Там он увидел рыб, что назывались ява, — за ними присматривали тонганские тупуа. Жили ява в болотах, а едой им служил ил.

Духу из Лау-зала пришлось украсть двух рыбок: добром тонганцы не хотели их ему давать. Итак, он взял самца и самку, завернул в лист таро и пустился прочь. А про себя он приговаривал: "Отказали мне в рыбе, отказали, а я все равно увез!" Очень он был доволен.

По дороге домой он остановился у того берега Вануа-мбалаву, что был обращен к поселку Мавана. Одна старуха из Мавана спросила его: