Мифы, сновидения, мистерии

1) То, что мы решили более подробно остановиться здесь на различных формах шаманизма и технике экстаза, ни в коей мере не подразумевает, что такие избранные люди как шаманы и прочие, являются единственными, у кого сенсорная деятельность может иметь религиозную ценность или значение. Напротив, у «примитивных» людей, также как и у цивилизованных, религиозная жизнь так или иначе приводит к религиозному использованию «чувствительности». Иными словами, без вмешательства чувств не может быть никаких религиозных переживаний; вся иерофания представляет собой новое вторжение священного в космическую среду, но иерофания никак не влияет на чувственное восприятие. Когда общественная религиозная жизнь сосредотачивается на «сенсорном переживании» — таком, как, например, причастие первыми плодами, отменяющее запрет и дающее разрешение употреблять в пищу новый урожай — то это является одновременно и таинством причастия и физиологическим действием. Более того, у «примитивных» людей каждому ответственному действию придается магически-религиозное значение и ценность: нужно лишь вспомнить космологический подтекст и, в конечном счете, мистику сексуальной активности, рыболовства и земледелия; питание, подобно половой активности и работе, является в одно и то же время таинством и физиологической деятельностью. Короче говоря, в религии во все времена сенсорная деятельность использовалась как средство участия в священнодействии и достижении божественного. Если мы выбрали для рассмотрения «мистицизм» примитивных обществ, то только потому, что их переживания скорее дают нам возможность взглянуть на те процессы, которые ведут к трансформации сенсорной деятельности в контакте со священным.

2) Наше второе примечание относится к действительному переживанию мистиков. Говоря об их «сенсорной деятельности», мы используем этот термин в его широком, за исключением технического, смысле, не подразумевая абсолютно никакой оценки в отношении действительной природы этой деятельности. «Чувствительность» всегда и постоянно неотделима от типа поведения, а следовательно, принимает участие в коллективной психологии: а также в идеологии, лежащей в ее основе, в любом обществе независимо от стадии его развития. Нет необходимости добавлять, что, занимая свою позицию в области истории религии, мы не собираемся продолжать анализ психологических фактов далее их магико-религиозного значения. Мы только пытаемся выяснить, до какой степени у «примитивных» людей сенсорное восприятие может принимать религиозную значимость — это и ничего более.

Болезнь и инициация

Человек становится шаманом, а) непосредственно по призванию — «зов» или «избрание»; Ь) переходом шаманского мастерства по наследству; с) по личному решению или, что реже, по волеизъявлению племени. Но каким бы ни был метод выбора, шаман признается как таковой лишь по завершении обучения по двум аспектам: первый — экстатического порядка (сны, видения, транс и так далее); второй — касающийся обычаев (технические приемы шаманства, имена и назначение духов, мифология и генеалогия племени, тайный язык и так далее). Это двойное обучение, за которое отвечают духи и старые мастера-шаманы, эквивалентно инициации. Посвящение может быть публичным и само по себе составлять отдельный ритуал. Но отсутствие ритуала такого типа вовсе не означает отсутствие посвящения, так как оно вполне может состояться в сновидениях или экстатических переживаниях новообращенного.

Нас прежде всего интересует синдром мистического призвания. Будущий шаман отличается прогрессирующими странностями в поведении: он ищет — одиночества, становится мечтателем, любит бродить по лесам и пустынной местности, поет во сне, у него случаются видения и тому подобное[60].

Иногда этот период созревания характеризуется довольно серьезными симптомами: у якутов юноша иногда приходит в неистовство и легко теряет сознание, укрывается в лесах, питается корой деревьев, бросается в огонь или воду, наносит себе раны ножом. Согласно Широкогорову, будущие шаманы тунгусов с приближением зрелости переносят истерический или истероидный кризис. Но призвание может проявиться и в более раннем возрасте: мальчик может убежать в горы и оставаться там семь и более дней, питаться животными, «которых он ловит непосредственно своими зубами», а затем возвратиться в деревню грязным, оборванным, с кровавыми пятнами и с растрепанными, «как у дикаря», волосами. И лишь по прошествии еще примерно десяти дней новообращенный начинает нечленораздельно произносить какие-то слова.