К ней приехал член военного совета Западного фронта Мехлис. Он выслушал заключение врачей и принял решение готовить Марию к перевозке в Москву, где ее будут спасать лучшие хирурги Советского Союза. Но женщина находилась в очень тяжелом состоянии, она бредила, у нее возникали провалы в памяти, в таком состоянии ее нельзя было перевозить в столицу.
Сослуживцы ласково называли ее мамой, писали ей письма, желали скорейшего выздоровления, верили, что Октябрьская со своим танком дойдет до Берлина, воевать ведь оставалось совсем чуть-чуть. Они желали Марии быстрее вернуться в строй, а пока обещали жестоко отомстить немцам за ранение механика-водителя «Боевой подруги».
К сожалению, врачи не смогли совершить чудо, в свои последние дни Октябрьская больше не приходила в сознание. 15 марта 1944 г. Мария Васильевна Октябрьская умерла. Ее похоронили рядом с героями Отечественной войны 1812 года, погибшими в боях при обороне Смоленска. Командир 26-й танковой бригады написал в наградном листе:
Это представление к ордену Отечественной войны 1-й степени писалось в момент, когда Мария была еще жива. 2 августа 1944 г. указом Президиума Верховного совета СССР за мужество и героизм, проявленные в боях, гвардии сержанту Октябрьской Марии Васильевне было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Ее танк «Боевая подруга» до Берлина не добрался, он был уничтожен в одном из боев. Танкисты 26-й гвардейской танковой бригады, получив новую технику, снова назвали один из танков «Боевая подруга» в честь Марии Октябрьской. Этот танк был подбит и списан после боев за освобождение столицы Белоруссии Минска. Третий танк «Боевая подруга» так же отважно сражался и погиб уже под прусским городом Гумбинненом. До конца войны, которую 26-я гвардейская танковая бригада заканчивает в Кенигсберге, дошел уже четвертый танк «Боевая подруга».
Удивительная, конечно, история. Можно было бы все списать на работу советского агитпропа, если бы не одно «но»: все это чистая правда, именно так все и было. О подвиге Октябрьской не забыли и после окончания Великой Отечественной войны, ее именем названы улицы в Джанкое и в Смоленске. На том месте, где она получила смертельное ранение, был установлен монумент с надписью:
Сколько таких удивительных примеров знает история Великой Отечественной войны – сотни, тысячи! Тем огорчительней, что сегодня Октябрьскую вспоминают крайне мало и неохотно. Зато почему-то с огромным энтузиазмом рассуждают про власовцев. Даже терминология новая появилась: это было не банальное предательство, а некая форма социального протеста и борьбы со сталинской тиранией – вдумайтесь в это! Власовцы, выходит, не спасали свою шкуру, а выражали социальный протест, по сути, строили новую Россию, и сегодня о них нужно рассказывать. А если ты их ругаешь, значит, ретроград и сталинист – даже вне зависимости от твоих взглядов на Сталина.
А про Октябрьскую говорить неинтересно. Ее поступок сложно записать в социальный протест, это ведь нечто другое – абсолютная самоотдача и смерть за Родину.
Почему в либеральной прослойке о ней сегодня стараются не вспоминать? Понятно почему. Ее жизнь ломает очень многие стереотипы, которые очень удачно внедрили в сознание людей в последние годы, о том, что всю страну заставили воевать, добровольно никто ничего делать не хотел, что от имени Сталина все только плевались. А как в таком случае расценить историю Марии Октябрьской, которая сама, добровольно собрала деньги на танк, написала письмо Сталину, добилась, чтобы ее зачислили в танковое училище, а потом отправили на фронт, которая геройски сражалась с немцами и погибла смертью храбрых?!