Читаем Мифы воды полностью

Стикс. Гравюра Гюстава Доре. 1861 г.

Dante’s inferno: translated by Henry Francis Cary from the original of Dante Alighieri. New York : Cassell, 1889

Стикс (Стигийская река) — возможно, самая известная река (иногда озеро, а в Дантовом Аду — болото) Аида. Нередко этот водоток воспринимают как своего рода врата в Подземное царство, и Харон таким образом становится не только паромщиком, но и привратником. Стикс также именуется рекой гнева. А еще Стикс — это богиня клятв, одна из дочерей Океана и Тефиды, спутница Персефоны.

Притвор Ада и души, собирающиеся пересечь Ахерон. Иллюстрация Уильяма Блейка к «Божественной комедии» Данте.

Бирмингемский музейный фонд (по лицензии C00)

Харон гонит грешников на лодку. Гравюра Гюстава Доре.

Dante’s inferno: translated by Henry Francis Cary from the original of Dante Alighieri. New York : Cassell, 1889

Вторая из рек Аида — Ахерон (Ахеронт), или река скорби; в некоторых мифах Харон переправляет души через нее, а не через Стикс. Ахерон также может быть не рекой, а озером и даже синонимом царства мертвых как такового. Но существует и реальный Ахерон: это река в Эпирской области Теспротии, то есть в Греции, ее длина составляет 58 км.

В феспротской земле есть много достойного обозрения, в том числе особенно храм Зевса в Додоне и священный дуб этого бога; около Кихиры есть болото, называемое Ахерусия, и река Ахеронт; течет там и Кокит с очень отвратительной водой. Мне кажется, что Гомер все это видел и решил при описании адских мест во второй своей поэме дать адским рекам эти имена рек страны феспротов.

Павсаний. «Описание Эллады»8

В диалоге «Федон» Платона говорится, что Ахерон протекает в направлении, противоположном великому Океану, по необитаемым местностям и впадает в Ахерусиадское озеро, в котором пребывают души, ожидающие нового рождения.

Флегетон (Пирифлегетон, Пирифлегефонт) — река пламени, впадающая в Ахерон. Согласно Платону, она «изливается, после короткого течения, в обширное, горящее большим пламенем место и образует там озеро, кипящее водою и илом, превосходящее наше море. Река кружится, мутная и тинистая, и, обвиваясь вокруг земли, достигает и крайних пределов Ахерусиадского озера, причем воды последнего не смешиваются с водами этой реки. Много раз обернувшись под землею, она впадает ниже в Тартар». Упоминается также, что в эту реку после года пребывания в Тартаре попадают души отце- и матереубийц.

Когда течение прибьет их к Ахерусиадскому озеру, они тут кричат и зовут, одни — тех, кого они убили, другие — тех, кого оскорбили, умоляют и просят их — дозволить им войти в озеро и принять их туда. В случае если им удастся их убедить, они выходят [из реки в озеро], и их бедствия кончаются. Если же убедить им не удается, они уносятся [волною] снова в Тартар и оттуда снова в потоки; и не освобождаются они от этих страданий до тех пор, пока не убедят [простить их] тех, против кого они виновны: таково наказание, назначенное им судьями.

Платон. «Федон»9

В «Божественной комедии» Данте Флегетон — река клокочущей крови, «алого кипятка».

Люцифер, вмерзший в озеро Коцит. Гравюра Гюстава Доре.

Dante’s inferno: translated by Henry Francis Cary from the original of Dante Alighieri. New York : Cassell, 1889

Коцит (Кокит) — река плача, упомянутая в произведениях Вергилия, Гомера, Цицерона, Платона, Данте, Мильтона, Шекспира и т. д. У Данте, в частности, Коцит не река, а ледяное озеро, в котором караются предатели. В центре Коцита также пребывает вмерзший в лед Люцифер с тремя пастями, терзающий Иуду Искариота, Брута и Кассия. С Коцитом — точнее, его дочерью Минтой — связана печальная история, которую в «Галиевтике» пересказывает Оппиан:

Говорят, Мята (Минта) была раньше подземной девой, нимфой Кокитоса (Коцита), и взошла она на ложе Аидонея [Аида]; но, когда он похитил деву Персефону с Этнейского холма [гора Этна в Сицилии], поглупела Минта от ревности, стала громко жаловаться и говорить лишнее, и Деметра в гневе растоптала ее, уничтожила. Ибо говорила нимфа, что лик ее благороднее и красивее, чем у темноглазой Персефоны, и похвалялась, что Аидоней вернется, изгонит соперницу из своих чертогов; так от желаний неутоленных распустила она язык. И проросла из земли хрупкая трава, носящая ее имя.

На берегах Леты. Фотогравюра Ф. Бенедикта Херцога. 1907 г.

Музей искусств округа Лос-Анджелес

Пятая река греческого подземного мира — уже упомянутая Лета, река забвения. Она текла мимо пещеры Гипноса (бога сна) в Подземный мир, где все тени усопших, испив ее воды, забывали о прожитой жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология