Мифы воспитания. Наука против интуиции

В этом случае девочка выучивает слово «книга», «ее» и слово, которым можно заменить слово «папа», — «ему». Глаголы «дай» и «принеси» означают перемещение объекта. В смысле грамматики Рейчел узнала форму прошедшего времени глагола «приносить», а также то, что глаголы могут иметь форму приказа в побудительном наклонении («Дай») и описания действия, которое уже произошло («ты дала»).

Коллега Шваде по Корнелльскому университету Хайди Уотерфолл специализируется на изучении «варьирующихся рядов». Ряды помогают в изучении синтаксиса и новых слов. Чем больше вариативность существительных, глаголов и спряжений, тем лучше для ребенка.

Методы языка 3D и «варьирующихся рядов» помогают ребенку понять, что главное, а что нет. Для того чтобы понять, что главное, а что нет, очень помогает исследование так называемых привязанных форм.

Детям бывает сложно разобраться со многими именами собственными. Например, такие обыденные предметы, как грузовики, собаки, телефоны и куртки, бывают самых разных цветов, фактур и размеров. Чтобы не отвлекаться на детали, в возрасте пятнадцати месяцев мозг детей начинает воспринимать слово через общую форму предмета, обозначаемого этим словом. Однако некоторые дети не догадываются, на чем надо сконцентрировать внимание, и недостаточное понимание «привязанных форм» сдерживает их языковое развитие.

Впрочем, «привязанности форм» можно научить. Линда Смит и Лариса Самюэлсон провели семимесячный курс «обучения формам» для полуторагодовалых детей семнадцатимесячного возраста. Каждая обучающая сессия длилась всего пять минут, во время которых дети учились различать четыре новые формы. («Это бубумба. Можешь показать мне бубумбу?») Не больше. Но результат от подобного тренинга был фантастическим. Знание имен собственных у детей выросло на 256 %.

Если девятимесячный ребенок знает всего лишь одно слово, это не страшно. При правильной работе с ребенком он через пару месяцев выучит еще полсотни. К двухлетнему возрасту он будет произносить 320 слов, еще через пару месяцев — 570. И пошло-поехало. К трем годам он будет говорить полными предложениями, а еще через год его словарный запас может превышать 10 000 слов.

Одно дело — читать о технологиях обучения по Голдштейну и Шваде, совсем другое — увидеть, как они работают. Такая возможность представилась Эшли сразу после нашего возвращения из Корнелльского университета, когда она увиделась со своими лучшими друзьями Гленном и Бонни Саммер и их годовалой дочкой Дженной. Они решили вместе пообедать. Эшли привезла Дженне в подарок маленькую толстовку с логотипом университета. Во время обеда Эшли решила попробовать на Дженне методы обучения, о которых там говорили.

Каждый раз, когда Дженни смотрела на что-то, Эшли произносила название предмета. «Это вентилятор», — объясняла Эшли после того, как Дженна подняла глаза на потолок. «Телефон», — говорила она, когда взгляд Дженни остановился на звонящем аппарате на стене пиццерии. После каждого лепетания Дженни Эшли нежно прикасалась к ней или произносила ласковое слово. Она четко определяла разные уровни детского лепета. Дженни повернулась к матери и постучала кончиками пальцев друг о друга, то есть сделала жест, означающий «еще». Она хотела попросить еще один кусочек нектарина.

Бонни сказала: «Представляешь, этому жесту ее научил один из наших знакомых. Она его запомнила и не хочет говорить „еще“. Раньше она пыталась произносить это слово, но сейчас показывает только жест. Кошмар».

Эшли ощутила укол совести, ведь она вмешивалась в речевое развитие Дженны. Но потом она заметила, что ребенок стал заметно больше лепетать. Дженна смотрела прямо на Эшли и использовала существенно больше комбинаций согласных и гласных звуков. Эшли была в восторге. В скромной пиццерии ей удалось применить принципы, разработанные Голдштейном, и добиться результата всего за пятнадцать минут.

Эшли попросила у родителей Дженни разрешения еще на один эксперимент. Дело в том, что девочка активно использовала всего десять слов, среди которых были «книга», «молоко», «мама» и «пока». Однако родителям пока не удалось добиться, чтобы она произнесла новое слово сразу, как только услышит его. Эшли подумала: если методы Голдштейна работают, почему бы мне не попробовать технику 3D? Она взяла кусочек нектарина и начала размахивать им в воздухе, повторяя при этом: «Фру-у-укт, фрукт, Дженна». Ребенок смотрел на это, широко раскрыв глаза.

«Ну а теперь вы», — сказала Эшли Гленну и Бонни.

«Фру-у-у-у-у-у-укт», — начал тянуть Гленн, размахивая кусочком нектарина. В его исполнении обучение новому слову сильно походило на завывание призрака. Эшли поправила его: произносить слово нужно нараспев и ритмичнее двигать рукой. Гленн попробовал еще раз: «Фру-у-укт» и положил кусочек нектарина прямо перед дочкой.

«У-у-ут!» — пропищала Дженна, хватая кусочек «фру-у-у-укта».

Гленн засмеялся и сказал Эшли: «Не ожидал, что так быстро получится». Сама Эшли тоже этого не ожидала. Дженна продолжала повторять новое слово, пока нектарин не кончился.