Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

«А ведь он сейчас где-то в самолете… Интересно, чем занят, о чем думает? Только о работе или так же, как и я, в который раз заново перебирает в памяти прошедший день? Хорошо, если бы так… И как мы с ним похожи, страдая, — вспомнила она глубокую печаль на лице Вадима, когда он рассказывал о сыне. — Амплитудные… Мы с тобой одинаковы — мы живем амплитудами… Опять… Да что ж это такое!» — скорее порадовалась, чем огорчилась Катя, снова встала, набросила на плечи плед, присела за стол, открыла ноутбук.

Мы с тобой одинаковы —
Мы живем амплитудами,
Как близняшки, похожие
Настроенья причудами.
То взлетаем, то падаем —
Не дано нам планировать.
Не умеем — по капельке,
Нам бы всё фонтанировать.
Коль уж слёзы — то горькие,
Коль веселье — то буйное,
Коль царапать — отчаянно,
Как стекло пескоструйное.
Коль любить — то неистово,
До ума помешательства.
Тосковать — так до судорог,
До лекарства вмешательства.
То — страстями безумными,
То — тревогой подспудною,
Словно бы соревнуемся:
Мы ж с тобой амплитудные…

«Всё, спать! — приказала она себе, с трудом утихомиривая царившее в душе ликование. Два стихотворения за час! Душа словно ожила после четырехлетней спячки, выплескивала переполнявшие ее эмоции. — Всего-то и требовалось — позволить себе снова любить… Мягких посадок, любимый мой человек…»

3

…Около десяти часов утра, когда Катя с Мартой вышли к песочнице, позвонили с незнакомого номера.

— Здравствуйте! Вы вчера интересовались щенком пуделя. Так вы приедете? Мы на десять договаривались… — с явным недовольством произнес женский голос. — Обещали заранее позвонить. Скоро десять.

— Здравствуйте! Извините, но… Понимаете, потенциальный хозяин вчера неожиданно отправился в командировку, а я…

Катя растерялась, о вчерашней договоренности она совсем забыла, а Вадим улетел. Как теперь быть?

— Если передумали, то так и скажите. У нас есть желающие…

— Нет-нет! Я приеду. Обязательно! К одиннадцати буду у вас!

Она посмотрела на часы: если быстро собраться и вызвать такси, то успеют. Жаль, что забыла о щенке и снова отпустила в лес отца с Ариной Ивановной. Как раз успела бы съездить к хозяйке щенка, вернуться обратно за Мартой и к часу попасть на день рождения сына Вени. Теперь — только на такси, другого выхода нет.

— Хорошо, жду. Адрес я вам еще вчера выслала. Только попрошу вас, поторопитесь, к двенадцати еще приедут смотреть.

— Да-да, обязательно приедем! — заверила Катя. — …Марта, солнышко, побежали одеваться!

— Уже едем на день рождения к Артуру? — девочка принялась отряхивать от песка и собирать в ведерко формочки, совок.

— Да. Только сначала заедем к тете и посмотрим маленькую собачку для одной бабушки.

— А можно собачка немного у нас поживет?

— Нет, милая. Она еще очень маленькая и две недели должна пожить со своей мамой.

— Жалко, — погрустнел ребенок…

Загрузив вместе с Зиновьевым в микроавтобус всё, что, по мнению супруги, понадобится на празднике сына, Поляченко поехал к следователю: узнать, какие показания дала Галецкая.

Новости не порадовали, как он и предполагал, Валерия заняла позицию «я не я, хата не моя». То, что погибший мужчина был ее любовником, она не отрицала. Но чем он занимался во время приездов, она, естественно, не интересовалась. Как не знала и остальных фигурантов дела. Грэм подселил к ней в квартиру гостя по имени Максим, сказал, что тот поживет несколько дней, попросил в свободное время повозить по некоторым адресам. Что касается зашедшей в квартиру женщины, показания путались: то Галецкая утверждала, что это ее пациентка, за которую хлопотали, то вдруг к концу допроса «вспомнила», что эту женщину настоятельно просил принять и Грэм. Наверняка они были знакомы. Во всяком случае она так думает. Хотя не утверждает.

Тому, что Валерия выбрала тактику невинной жертвы, которой ни с того ни с сего квартирант вкатил дозу сильного снотворного, Поляченко не удивился. Как и заявлению, что она собиралась расстаться с любовником, а его поручения выполняла лишь потому, что тот пообещал оставить ее в покое, как только закончит свои дела. Фамилию квартиранта она якобы не знала. А вот Катину вспомнила — Евсеева. Приехала из Германии, на ее приеме настаивал пациент Вениамин Потюня. Его номер есть в памяти ее телефона. Пусть проверят. Был ли Потюня знаком с Саецки, Валерии не известно. Но, по ее мнению, если Грэм знал Евсееву, то вполне мог и с ним контактировать.

Вот только телефона Валерии в квартире не нашли. На вопрос, где он, вразумительного ответа следователь не получил.