Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

— Зина, — мягко отстранив ее руку, Андрей Леонидович поправил костыль под мышкой. — Прости, но мне надо уехать. Прямо сейчас. Это очень важно. Это просьба Вадима Сергеевича.

— Ты с ума сошел? Какая просьба? Ладышев — в самолете, летит в Японию! — возмутилась она. — Тебя сын ждет, гости…

— Он просил меня до отлета. Я обязан это сделать. Зина, дорогая, иди к гостям.

— Андрей, ну сделаешь после праздника! Вечером, в конце концов… Ну объясни, в чем такая срочность? Неужели речь идет о жизни и смерти?

— Не совсем так, но очень близко. Просто поверь мне, я должен сделать это прямо сейчас, — Поляченко приобнял супругу за плечи, посмотрел ей в глаза. — Когда ты узнаешь для кого…

— Андрей Леонидович! — услышал он за спиной.

«Не успели…» — с сожалением понял он.

— Катя?!

— Зина!

— Что ты… что вы здесь делаете?.. Это твоя дочь? — Зина оторопело посмотрела на насупленную нарядно одетую девочку.

— Да, это моя Марта.

— Марта… Так вот ты какая…

Зина присела, улыбнулась… Одного взгляда ей было достаточно, чтобы ответить на многие мучившие ее вопросы. Но при этом появилось еще больше новых.

— Вы куда? Почему ты не позвонила? Так это ты была…

— Зинуля, — перебил ее супруг. — Мы уезжаем.

— Извини! — виновато посмотрела на нее Катя и перевела взгляд на Андрея Леонидовича, взывая о помощи. — В следующий раз поговорим…

Она была очень рада видеть Зину, но на разговор не было ни времени, ни сил. Слишком сумбурно складывался день, слишком часто менялись планы. Еще не успела до конца осознать причину отъезда и смириться, как появилась Зина.

— Нет, не пущу! Я должна спросить, почему…

— Зина! — строго оборвал его супруг. — Нам надо ехать.

— Так вы… вместе? — только сейчас дошло до нее. — То есть…

— Это и есть просьба Ладышева, — подтвердил Поляченко. — Я должен вывезти из страны Екатерину Александровну с дочерью. Вернусь — все объясню. Придумай, пожалуйста, как объяснить мой внезапный отъезд гостям и Владику. Ты же у меня умница! — поцеловал он жену в макушку. — Идемте, Екатерина Александровна.

— До встречи, Зина!

— До свидания, тетя, — буркнула напоследок Марта.

Глядя им вслед, Зина застыла как вкопанная.

«Воспитанная… Вся в папу», — наконец запоздало отреагировало сознание.

— Зина, ищу тебя, ищу… — голос Тоневой заставил ее обернуться. — Там дальше по сценарию папа с мамой поздравляют, а вы куда-то пропали! А где Андрей?

— Уехал. Дело важное. Вопрос жизни и смерти… Шучу, — улыбнулась она недоуменно захлопавшей ресницами подруге, подхватила ее под локоть. — Побежали обратно! Ты там шепни ведущему, что папы не будет…

Не доезжая до съезда на Заславль, Зиновьев затормозил, повернул направо и остановился.

— Ждем здесь, — сказал Поляченко. — По идее, уже должны выехать, — посмотрел он на часы. — Я выйду, подышу.

— Ну что, красавица? Помнишь меня? — улыбнулся нахмуренной девочке Александр.

— Вы — дядя Саша, — насупившись, ответила Марта, не проявляя привычного желания продолжать разговор.

Даже не поздоровалась, когда садилась в машину.

— Извините, Саша! Настроение у нас плохое, — пояснила мама.

— Ну, это поправимо! Хочешь, мультики включу? Есть «Маша и медведь», «Спанч Боб»… Тебе что нравится?

— «Маша и медведь», — буркнула девочка.

Спустя минуту на спинке сиденья прямо перед ней замерцал экран, появилось изображение, салон наполнился звуками веселой мелодии, побежали титры. На все это мать и дочь смотрели с удивлением.

— Там внизу в кармашке наушники беспроводные. И пульт там же, — подсказал Зиновьев. — Давайте покажу, как включить. Все уже настроено, только эти две кнопочки нажать… — помог он Кате. Звук в салоне исчез. — Ну, как? — спросил он через минуту у девочки, но та, поглощенная действом на экране, никак не отреагировала.

— Спасибо, Саша! — Катя улыбнулась. — Пора вам своих детей заводить. Из вас получится хороший отец.

— Да мне пока как-то племянников хватает, — смутился тот. — Мультики для них загружал, когда на море ездили. Я тоже выйду…

Оставшись в салоне, Катя, чтобы чем-то себя занять, решила прочитать все полученные сообщения.

«Ура! Я ведущий нового ток-шоу на самом крутом канале!!!» — гласило первое сообщение от Генриха. С разницей в два часа пришло еще одно: «Ты даже не хочешь меня поздравить? Обидно…» Под утро было еще одно послание: «Ты сама вынуждаешь меня сделать то, в чем я еще сомневаюсь! Подумай о Марте!»

Катя усмехнулась: «Любопытно, что? Передумал жениться? Хорошо бы… Меньше разговоров, нервы целее… «Подумай о Марте!» Уже подумала, Генрих…»

Фраза «Подумай о Марте» так прочно вошла в сознание Кати, что долгое время действовала как заклинание: включала безропотность, вынуждала действовать против своей воли. Но теперь она приобрела совершенно иной смысл, о чем Генрих не знал и использовал по привычке.