Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

— Привет! Неужто соскучился? — пошутил Андрей. После возвращения шефа из Японии они постоянно были на связи как очно, так и по телефону. Часами засиживались в кабинете, слишком много вопросов приходилось обсуждать. Даже посмеялись накануне: как бы подчиненные не сочли, что у них роман. — Или по делу? — сменил он тон.

— Как тебе сказать… Нужен номер Евсеевой. Немецкий номер. Может, случайно у тебя…

— Случайно есть, — перебил Поляченко. — Тебе продиктовать или сообщение выслать?

— Я за рулем, так что лучше сообщение. С рынка еду. Мама попросила кое-чего купить.

— Не поверишь, я тоже с рынка! Только со строительного, — рассмеялся Андрей. — Крепежи разные покупал по Зининому списку. Сегодня приехал в квартиру и еще раз убедился: бесценная у меня жена! Боюсь, переедем раньше срока.

— И чем же тогда займется твой энерджайзер?

— Как чем? Сказала, что, как только обустроится, сразу выйдет на рабочее место. За Марину переживает, что той придется новую работу искать.

— А зачем ее искать? И Зина выйдет, и Марина останется. Сам видишь, сколько бумаг добавилось. То ли еще будет! Сэкономим на целом отделе делопроизводства, — Вадим улыбнулся пришедшей в голову мысли. Разного рода писем и бумаг уже добавилось, а что начнется на стадии строительства еще одного корпуса завода, они с Поляченко знали по опыту. — Только Зину я оставлю при себе, ты уж не обижайся. А Марина — тебе.

— Не возражаю, забирай своего оруженосца! — хохотнул Поляченко. — Двадцать четыре часа в сутки вместе — это даже для меня будет перебор. Сейчас тормозну, скину тебе номер.

— Не останавливайся, успеется. Вези крепежи своему «прорабу», пока тебе дырку в голове не просверлили.

— Уже спрашивала, когда буду, — Андрей продолжал смеяться. — У подъезда перешлю. Как настроение Нины Георгиевны после возвращения?

— Счастлива! У нас с сегодняшнего дня Кельвин-второй поселился.

— Не понял…

— Щенок. Маленькая копия Кельвина, — Ладышев улыбнулся, вспомнив игривый серый клубочек. — Так что мы теперь при собаке.

— Ну ты даешь! И ничего не сказал! — беззлобно укорил Поляченко. — Молодец! Ей обязательно надо о ком-то заботиться, чувствовать свою нужность. Правильно поступил… Я уже подъезжаю.

— Хорошо! Привет Зине? Не забудь о номере.

— Обижаешь! Я когда-нибудь что-нибудь забывал?

— Пока нет. Но всё же отправь номер, пока тебя не перехватил твой «прораб».

— А-а-а… Понял! — снова засмеялся Андрей.

«Молодец, правильно поступил»… Вот только не я молодец, а Катя… Если бы не она, и не подумал бы завести нового питомца. Мама даже слышать не хотела. Хороший тогда был день, один из лучших за последние четыре года… Что же ты со мною делаешь, Катя?..» — улыбаясь, подумал Вадим.

Пискнул телефон: сообщение. И не одно, а три, и все от Поляченко. В первом был номер телефона, во втором — домашний адрес в Германии, в третьем — два электронных.

«Премировать его или выговор объявить за предусмотрительность?» — покачал головой Ладышев…

Около пяти вечера с интервалом в несколько минут дважды тренькнул телефон.

«Рассылка», — решила Катя и, дабы не мыть руки ради того, чтобы прочитать очередное рекламное «суперпредложение» о распродажах, даже не двинулась с места и продолжила ковыряться с Мартой в песочнице.

С отцом она уже поговорила, обменялась сообщениями с Ленкой, Веня прислал пару обещанных фотографий, Оксана с Робертом заезжали в первой половине дня. Больше в воскресенье общаться было не с кем. Так что лучше продолжать играть с дочерью, настроение у которой с утра оставляло желать лучшего: хмурилась, капризничала, постоянно поглядывала в сторону соседнего дома, проверяя, появилась ли во дворе машина.

Но соседи задерживались. Зато поднялся ветер, небо затянуло тучами, заморосил дождь. Пришлось прятаться под навес. Конечно, лучше было бы вообще пойти в дом, но Марта категорически отказалась: демонстративно уселась на пластмассовый стульчик и, казалось, вот-вот заплачет. Катя и плед принесла, чтобы дочка не замерзла.

Наконец с улицы донесся звук работающего двигателя, соседский двор осветился фарами, послышались голоса. Марта оживилась и побежала к заборчику. Но Зигфрид все никак не выходил. Зато со стороны улицы неожиданно появился глава соседского семейства.

— Добрый вечер, Катя! Здравствуй, Марта! Как ты выросла! — Берндт улыбнулся, хотя было заметно, что особой радости на его лице нет и он чем-то сильно озабочен.

А может, ей показалось, так как сумерки подчеркивали возраст: глубокие морщины, опущенные уголки губ. Даже походка изменилась, казалось, он с трудом передвигает ноги.

— Добрый вечер, дядя Берндт! — подбежала Марта. — А Зигфрид выйдет? Он обещал прийти.