Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

Максим уже отметил, что после разговора с Грэмом поведение Валерии резко изменилось: не огрызалась, не бросала едких комментариев, а послушно выполняла его указания. «Что же он ей такое наговорил? Пообещал любить до гроба? Неужели поверила? — усмехнулся он в темноте. — Любить таким, как он, запрещено по роду деятельности. Они умеют лишь использовать людей в своих целях. Хотя она сама мало чем от него отличается: пережует и выплюнет любого. Вот только есть те, кто на порядок круче и использует таких, как она. Грэм — акула: хитрая, коварная, не оставляющая своим жертвам ни единого шанса выжить. А эта так, мелкий хищник…»

— Хорошо, пойдешь со мной, — смилостивился он. — Сделаем вид, что мы влюбленная парочка и прогуливаемся перед сном.

Обрадовавшись, Валерия быстро закрыла машину, догнала Максима, просунула ему под локоть руку.

— Далеко еще? — поинтересовалась она, когда она вышли на освещенную улицу.

Максим ничего не ответил. Лишь закрыл локтем лицо перед ехавшей навстречу машиной: якобы свет фар слепил глаза.

— Вот его дом, — наконец кивнул он на светящиеся за высоким забором справа окна. Вставки из ажурной ковки между столбами позволяли рассмотреть многое, что происходило во дворе. — Голову не поворачивай, смотри прямо…

Она с трудом сдержалась, чтобы не ослушаться, но, к ее удивлению, помимо дома Ладышева здесь было на что посмотреть. Улица нисколько не походила на ту, что сохранилась в ее памяти: асфальт, современные строения за заборами, облагорожено, ухожено. За исключением пары достраивающихся коттеджей — образцово-показательно. Впрочем, была она здесь давно и лишь раз, когда ее роман с Вадимом еще только разгорался. Родители уехали на пару дней, попросили сына гулять с собакой, поливать грядки. Дача ей тогда не понравилась. Пусть и двухэтажная, но маленькая, тесная. И туалет на улице…

«Уж мог бы профессор позаботиться об удобствах», — недовольно подумала она тогда, прикидывая, за сколько можно продать деревянный домик.

Имела право помечтать: влюбленный «пингвин» — почти в ее кулачке, он — единственный наследник. Можно, конечно, потерпеть, приезжать сюда летом на отдых… Но, увы, мечтам не суждено было сбыться: вскоре Вадим поссорился с родителями, и больше они сюда не приезжали.

— Хозяин на месте… И не только… — процедил сквозь зубы Максим.

Не сдержавшись, Лера скосила взгляд и едва не задохнулась от эмоций: дом за забором не шел ни в какое сравнение с дачей, которая осталась в ее памяти! Фасад, крыша, подсветка стен и участка — все говорило о том, что хозяин обеспечен и денег на стройку не пожалел.

«А ведь я могла в нем сейчас жить, — подумала Галецкая и едва не захлебнулась в потоке ненависти: — Сволочь Ладышев! Не успокоюсь, пока не уничтожу!»

Еще немного и, потеряв контроль над собой, она рванула бы к кованой калитке, колотила бы по ней кулаками, стучала ногами, орала бы на всю округу, проклиная Вадима…

Неожиданно чуть впереди стали отодвигаться въездные ворота, за спиной послышался звук приближающегося автомобиля.

— Идем дальше. Не оглядывайся.

Максим намертво пригвоздил ее локоть к своему телу, и Лере пришлось подчиниться.

— Ненавижу! — только и прошипела она.

— Ладышева, что ли? — уточнил Обухов. — Ни холодно ни жарко ему от твоей ненависти… Остановись, но спиной к воротам, обними меня, — снова скомандовал он и тут же обнял ее сам.

Женщина неуверенно подняла руки, положила их Максиму на плечи. Заставить себя обнять его она не могла. Но и этого было достаточно. Проследив, как во двор медленно въехала машина, он, намереваясь юркнуть в не закрытые еще ворота, оглянулся: прямо к ним торопливо двигался непонятно откуда взявшийся человек с чемоданчиком. Приблизившись к калитке, он позвонил в домофон Ладышевых, но, заметив открытые ворота, тут же двинулся к ним. Стоило ему скрыться в проеме, как откатные ворота пришли в движение.

Максиму пришлось заново оценивать обстановку. Справа и слева в коттеджах горел свет, значит, хозяева дома. А вот строение напротив имело явно нежилой вид: свет уличных фонарей отражался в темных стеклах, за забором-сеткой виднелись кучи стройматериалов.

— Пошли, — тихо скомандовал он, увлекая за собой Леру.

Дойдя до конца улицы, Максим повернул налево, обогнул крайний дом, двинулся вдоль заборов, примыкавших к лесу, но почти сразу остановился. Полная темень. Свет от фонарей сюда не добивал, раскидистые лапы высоких елей и сосен полностью перекрывали небо. Понемногу глаза привыкли к темноте, проступили очертания стволов, извилистой линии забора. Внезапно за спиной возник луч света.

— Выключи немедленно! — прошипел он, догадавшись, что Лера включила фонарик в телефоне.

Зря он взял ее с собой!

— Так ведь темно, ничего не видно… — попыталась та оправдаться.

— Или возвращаешься к машине, или идешь следом, но без самодеятельности! — раздраженно прошипел Максим.