Миг бесконечности. Том 1

— Имея медицинское образование — неудивительно, — кивнула Катя. — В таком случае открываешь каталог, ищешь все, что соответствует твоему профилю…

— Не подходит. В моих планах расширение бизнеса. Сохранение молодости, красоты, здоровья. Это не эстетическая медицина, это совершенно другое направление. Новейшие японские разработки. Ничего подобного в Беларуси еще не было, уж поверь мне. Так что без серьезной раскрутки не обойтись.

— Странно… Рекламная кампания впереди маркетинга? Для начала, как я понимаю, надо изучить спрос на подобного рода услуги, — удивилась Проскурина. — Они ведь мимо не из разряда дешевых.

— Верно, — кивнул головой Ладышев. — А ты не простая журналистка, соображаешь… Дело в том, что я не хочу раньше времени гнать пургу.

— Конкуренты не дремлют?

— В том числе. Так что здесь нужен доверенный человек, желательно профессионал, соображающий и в рекламе, и в бизнесе. С аналитическим складом ума. Именно поэтому я сам занялся поисками кандидатуры. Мне кажется, ты подходишь по всем статьям. Так что предлагаю сменить профессию. Иногда это даже полезно. Мне кажется, у тебя получится. У нас получится.

«Вот те раз! Все возвращается на круги своя! „Анастасия Сергеевна номер 2!“»— поразила Катю очередная параллель.

Самое время было нервно расхохотаться.

— Неужели у тебя в штате нет толковых сотрудников?

— Почему же? Бестолковых не держим, — самоуверенно заявил он. — Но я же говорил, что не хочу утечки информации. В таких вопросах я мог бы довериться только своему бывшему директору, но он не так давно открыл свое дело.

— Конкурента вырастил?

— Отнюдь. Он радиотехничесий заканчивал, технарь, решил сменить профиль.

Услышав сигнал микроволновки, Катя достала глубокую тарелку с борщом и потянула носом воздух:

— Пахнет вкусно. Молодец, Людочка. Вот сметана, — пододвинула она Вадиму пакет и повернулась к плите, чтобы разогреть котлеты. — Если не секрет, почему ты сменил профессию? Признаться, в моих глазах доктор достоин большего уважения, чем бизнесмен.

— Согласен. Но, видно, как доктор я не был нужен обществу, — уплетая за обе щеки наваристый борщ, с трудом выговорил он.

— Напрасно ты так решил. Мне кажется, ты был хорошим врачом.

— Мне помогли принять такое решение. В том числе журналисты.

— Ах вот в чем дело! — Проскурина задумалась. — Врачебная ошибка или что-то в этом роде?

— Я не хочу об этом вспоминать. На сегодняшний день у меня есть дело, которое мне нравится. Так что, если есть вопросы по бизнесу, готов ответить, на остальные — нет. Но для начала хочу получить от тебя ответ на свое предложение.

— А почему ты решил, что мне пора менять работу?

— Честно?

— Конечно.

— Вчера и сегодня я специально просмотрел в Интернете все твои публикации за последние годы. Ты действительно хорошая журналистка, но… переросла свою газету. То, что, по-видимому, было хорошо вначале, превратилось для тебя в рутину. И со стороны это уже заметно.

— Вот как? — задел Катю его нелестный отзыв. — И именно поэтому ты решил, что я должна сменить журналистику на рекламную деятельность и поработать на чужого дядю, то бишь на тебя?

— Человек почти всегда на кого-то работает. Газета — не исключение. У вас достаточно и проплаченных интервью, и заказных статей…

— Я пишу только о людях, которые мне интересны, вне зависимости от того, чем они занимаются.

«Если не считать Сосновской, конечно», — сделала она про себя оговорку.

Признать вслух, что в конкретном случае Вадим прав, не хватило духу. А потому обида в душе только усилилась.

— Похвально! Похвально, если бы все это было правдой. Но в профессии журналиста мало правды. Его задача в том, чтобы сформировать нужное кому-то общественное мнение, навязать чье-то видение фактов, мыслей, людей. Вы такие же заложники обстоятельств, как и все прочие. Быть абсолютно независимым невозможно. Вами даже больше манипулируют, чем вы другими. И не пытайся спорить. Прими мои слова спокойно, подумай на досуге, а в понедельник встретимся. Вот моя визитка, — достал он из портмоне ламинированный прямоугольничек и зажал его между пальцами. — Заодно постарайся четко сформулировать свои условия.

Катя глянула на руку, на визитку, хотела было ее взять, но почувствовав, что еще секунда — и начнется очередная атака магического воздействия мужских рук на истощенную за день психику, сделала над собой невероятное усилие и отвернулась.

— Пойду взгляну на нашу больную, — по-своему истолковал он ее поведение и положил визитку на стол. — Спасибо за ужин.

Когда он вернулся на кухню, Катя сидела за убранным столом и вертела в руках ламинированный прямоугольник.

— Как Людмила? — поинтересовалась она.

— Проспит до утра. Будет болеть голова, дашь ей свои таблетки. А мне пора.

Выбросив в урну использованные шприц и капельницу, Ладышев вымыл руки, сделал шаг по направлению к прихожей, но вдруг развернулся и присел на свободный стул.

— Спрашивай. Ты ведь хочешь что-то спросить?

— Почему ты так решил?