Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 9. Часть 13. Новые горизонты. Часть 14. Научная дипломатия

14 мая 1999 года по просьбе МИДа в ДА имел место круглый стол в связи с бомбардировками натовцами Югославии. На приглашение откликнулись послы Германии, Италии и другие дипломаты из многих стран. Широко были представлены СМИ. Россияне наседали на натовцев, те отбивались. Одни на четверочку, другие, большинство, выглядели бледно, как советские пропагандисты, оправдывавшие в свое время ввод наших войск в Чехословакию или Афганистан.

8 июня 1999 года в Комитете ученых за глобальную безопасность состоялась российско-американская конференция на тему «Стратегическая стабильность в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Наташа выступила сразу на двух языках – говорила на русском и сама же делала последовательный перевод выступления на английский. А после конференции мы и еще ряд россиян пили пиво с отставным американским генералом, в прошлом командующим ракетными войсками США. Сидели на углу Ленинского проспекта и улицы Д. Ульянова, у палатки, за шатающимся столиком, на табуретках. Подходили алкаши, просили мелочь и закурить. Генерал, еще недавно державший под прицелом ядерных ракет всю нашу страну, угощал алкашей сигаретами «Мальборо».

15–16 ноября 1999 года мы провели крупномасштабную международную конференцию «Укрепление безопасности в Европе/Евразии». Оплатил расходы наш партнер – Центр им. Маршалла. Он же обеспечил участие в этом форуме высокопоставленных дипломатов и военных из большинства стран НАТО и СНГ. С российской стороны главным докладчиком был начальник Генштаба Вооруженных сил А.В. Квашнин. Разговор получился весьма интересным.

Глава 4. Наука и практика

В «кашлевский» период ректорства получило дальнейшее развитие наше сотрудничество с МИДом в области науки. Идеи Кашлева о непосредственном участии ИАМПа в подготовке заседаний Коллегии МИДа были, как уже отмечалось выше, отвергнуты. Вместе с тем в соответствии с план-заказом министерства мы составляли по 110–120 справочно-аналитических документов ежегодно. Большая их часть удостаивалась положительных отзывов от заместителей министра и руководителей подразделений МИДа. А в начале 1997 года на мое имя поступило новогоднее поздравление от первого заместителя мининдел И.С. Иванова, в котором была дана очень лестная оценка всей работы ИАМП.

А вот с другим Ивановым, Иваном Дмитриевичем, у нас возникла конфликтная ситуация. И.Д. Иванов в прошлом возглавлял научное подразделение в Дипломатической академии, затем перешел на дипломатическую службу, успешно рос по служебной лестнице и в конце 1990-х годов был назначен заместителем мининдел, курирующим экономические вопросы. Он сразу вспомнил об alma mater, Дипакадемии, и направил Кашлеву записку следующего содержания: «Какие исследования Дипакадемия могла бы готовить по экономической тематике?». Кашлев передал записку мне, и я составил заместителю министра ответ:

«Дипломатическая академия осуществляет исследования на основе ежегодного плана-заказа МИД России, содержащего и экономические темы. Любые пожелания могут быть включены в план на следующий год. Готовы также выполнять Ваши оперативные задания вне плана».

Спустя пару дней от И.Д. Иванова приходит новая записка:

«Неужели Вам непонятно, что меня интересует? Я ведь спрашиваю, какие исследования ДА могла бы готовить по экономической тематике?»

Кашлев вручил мне эту записку и раздраженно потребовал дать Иванову «вразумительный ответ». Я посовещался с экономистами ДА – на кафедрах, в ИАМПе и, суммируя их реакцию, направил ректору сугубо конфиденциальное послание:

«Замминистра Иванов И.Д. не в состоянии понять, что дважды два равняется четырем. Или сам не знает, чего хочет».

Вскоре И.Д. Иванов пригласил меня и завкафедрой мировой экономики и международных экономических отношений ДА В.Е. Рыбалкина на беседу. Усадил в кабинете, а сам куда-то надолго исчез. Пока он отсутствовал, мы с Рыбалкиным разглядели на столе писульку, выполненную почерком Кашлева. Стали читать. Ректор писал:

«Уважаемый Иван Дмитриевич!

Полюбуйтесь, как отзывается о Вас наш проректор Бажанов».

К записке было приложено мое конфиденциальное послание Кашлеву с критикой Иванова. Вот такой замечательный был у нас тогда ректор!