Миг Мысли. Роман-эпилог

Но уже – в полной темноте.

И уж – никак не вверх!

То есть – не глядя на Небо.

Всякая попытка поднять голову или повернуть хотя бы в сторону – или грамматическая ошибка… или диссидент… или сумасброд, или клиника, или анафема…

Я не могу теперь спокойно жить.

Как даже передовые учёные современные – не зная, судя по их статьям, что человек уже несколько тысяч лет ползёт в трубе сингулярности – берутся рассуждать… при этом даже и не посещая храмы божии… о нравственности в науке!

…Но что я могу? – Проповедовать?..

Собаке – чтоб она жрала сено?..

Так они, собаки, даже своими умными глазами не могут заземлённого хозяина-человека наставить на ум – сообщить ему, например, о приближающемся цунами…

Да ещё одни только те перелётные птицы теперь – наглядно следуют Невидимому: геомагнитным линиям.

…Впрочем.

Вокруг все, прямоходящие-то, – милые, милые…

Только никого нельзя почесать за ухом.

Я его, того первобытного, – ну его! – не идеализирую.

Друг друга, да, ели…

Значит – что?..

Значит – хотелось есть…

Значит – было съедобно…

Значит – было принято… допустимо…

Не забыть бы ещё уточнить: друг друга едят, и натурально, и поедом, – с тех самых пор до сего дня едят!..

А я схватил Идею – и вот-вот осмеливаюсь открыть глаза…

Из моего окна домашнего – смотрю теперь вовне… странно, странно…

Словно – не бываю на улице совсем.

И словно – через то, непрозрачное, затемнённое стекло…

…В мире ежегодно – миллион самоубийств.

Скоро будет это – вторая, после сердечных, причина смертности.

А то слышится беззвучно невидимый вопль двух-миллионнолетного примата!

Да ещё и не допущенного, якобы, в современность!

…«У нас.

Половина работает из-под палки.

Лишь пять процентов готовы на всё ради работы-мечты.

Первые в мире по числу самоубийств среди пенсионеров, по брошенным детям, по абортам, по похищенным, по авиакатастрофам, по героину, по алкоголю…»

…Первые, значит, в мире – заключаю, пока я сейчас в нём, – и по мучительному прослушиванию наслоенных мучений.

От истории сейчас – эхо.

А от До-Истории – Эхо.

2

Родителям моим – Царство Небесное и вечная память!

И многим уж родным… друзьям…

…Среди современников – нет ни единого… не вижу, не слышу, не ощущаю, не предполагаю… на всей целой планете… никого, чей бы голос, чей бы облик меня тронул, хотя бы чуть заинтересовал… – Кому бы я, окликнутый им и оттого воспрянувший, обратил мой дрогнувший от подступивших слёз голос:

–– Камо идеши?!

Нынешние самые славные («раскрученные»), в любой сфере, – или достойно молчат, или недостойно ополитизированно и как бы богоискательски бормочут. – И сквозит и в их том молчании и в том их бормотании… простое – да самое простецкое «умение жить».

Прежние, если ещё живые, славные – молчат тоже… Говорят – разве что, наверно, между собой… Слышится в их молчании, усталом и унылом, лишь эхо их бывших, занесённым Временем, как песком, поступков и деяний… слышнее всего – лишь эхо сказанного ими ранее: «Надо!» – Надо, де, любить Родину, надо «строить», надо иметь совесть и прочие те плакатные «надо».

Хотя – даже и в самую громкую их пору – сами по себе эти «надо», пусть и благие, звучали – ну, мягко говоря, скучно, а чаще – жёстко и жестоко, и если всерьёз, по мне, – слабо и самообманно…

Любовь, например, или совесть, да, благо, но…

Они – либо в ком-то есть уже сами собою… уже! уже!.. либо их нет и не будет вовсе никогда.

Вот идёт по улице красавица, изумительная, редкая… и по всей внешности – вроде бы приличная… идёт как целое даже событие – но даже и о ней не приходит в голову, наверно – никому, ни сразу, ни потом воскликнуть, заречься:

–– Любить её – надо!

(Разве что – известные мыслишки…)

Она – красота, ты – созерцатель, только и всего.

А где – любовь?..

Её, любви, – ещё нет, нет ещё, ещё пока…

И может быть – не будет, странно не странно, никогда!

…«В мире души и духа нет «надо».

Есть только «уже» или «ещё».

Всё разное другое есть лишь всяческие обязанности.

Или их неисполнение».

Жалоба в суд.

Подал её я.

С просьбой привлечь. К ответственности. По известной статье.

«Доведение до самоубийства».

Так и называется.

Жалоба на учителей, на моих на школьных… за то, что они учили меня тому, чтобы я всю мою будущую жизнь строил некий «коммунизм»… а теперь оказалось, что его… никакого такого «коммунизма» вовсе и не будет… и даже не могло быть…

Жалобу в суд я подал.

…Точнее – чуть было не подал.

Но тогда – я ведь по образованию юрист – надо привлечь к ответственности и преподавателей вуза…

Тогда – и тех, кто составлял учебники…

За доведение до самоубийства – следовало бы привлечь, прежде всего, и тех, кто давал указания: авторам – писать те учебники, учителям и преподавателям – учить и преподавать…

Правда, я сам себя не убил.

Но ведь было же у меня целое так называемое мировоззрение, да ещё и «вечно живое»!.. и вдруг его нет…

(Кстати – и не важно, какое собственно кануло мировоззрение.)

Разве это не достаточный для последнего шага повод?!..

Правда, вокруг ни единый «свято верующий»… точнее – «свято» веровавший… не покончил с собой…

Но это значит только то, что лишь у меня та вера была действительно свята.

Хотя она была и давно.

Лет двадцать тому назад.