Мигель и Марисол

Марисол встала и вприпрыжку побежала назад за оградку для невидимых барашков. Допрыгав до туда, она села на большой серый с лишайником камень лицом к дому. Мигель плавно зашел за линию пса, поднялся на порог, переступил его и повернулся, показывая намерение двинуться назад. «Мяу» – послышалось из дома. Собака не смеялась. Она просто смотрела на Мигеля. Точнее она не смотрела, она взглянула ему в глаза, и вдруг скачками, словно медвежонок, вскидывая обе передние лапы вверх, поскакала к девочке. Там она свалила ее с камня, и они начали визжать и бороться. Мигель смотрел на это не без напряжения.

Марисол приехала к нему верхом. Собака посмотрела на Мигеля, и острое чувство то ли тревоги, то ли какого-то несоответствия стало нестерпимым. Мигель соскочил с крыльца, быстро вышел за территорию участка, обернулся, посмотрел на всадницу и ее «коня», даже не обернувшегося на него, и побежал в дом.

В прихожей можно было раздеться. Они стояли вдвоем и вешали куртки на крючки. Ботинки они сняли у самого порога. Влево была дверь в комнату. Открытая. Там был большой стол посередине, шкаф, сундук и большая широкая лавка. Вторая комната была слева. Там стояла деревянная кровать, полки и стол. Из нее был выход на задний двор. А кухня была впереди. Там тоже был столе. И два стула и без двери. На столе дымился чан. Черный хлеб лежал рядом, и запах свежей выпечки наполнял комнату. В животе заурчало. Сквозняк пробежал волной по шторам на кухонном окне и дверь почти бесшумно закрылась. Они обернулись, собаки в доме не было. Кошка запрыгнула на стул и подогнула хвост. Два глаза почти светились. На столе горела лампадка. Пахло деревом и хлебом.

– Здравствуйте! – сказал Мигель!

– Мяу – сказали со стула и провели лапой по глазу от переносицы в сторону и вниз. Потом лизнули лапу и повторили движение. Зеленые пуговицы смотрели на детей. Девочка опять почувствовала тепло, как при первом взгляде на собаку, но другое. Мигель решил не чувствовать. Он осмотрел стены и углы помещения. Резкая мысль полоснула холодком по спине. Он оглядел прихожую, пол, полки, заглянул в комнату. Одежды не было. Обуви не было совсем. В доме было чисто, как после генеральной уборки. Марисол поймала его взгляд. И вдруг посмотрела на него так, как тогда в карете. С колечком в руке. Так и не надетым на палец. Невозможно взрослее и красивее. Она прошла мимо него, коснувшись левой рукой его груди, принеся едва уловимый запах маминых духов, отодвинула один стул, взяла кошку на руки, отодвинула второй стул и поставила две тарелки на стол. С полки. Две плошки. Две большие пиалы. Глиняные, обожженные. С глазурью по внешней стороне. Выдернула головку из связки чеснока на стене и положила ее на стол. Потом села и остановила взгляд на брате. Кошка выпорхнула из рук и махом переместилась на комод, подобрала хвост и села. Мигель отвел взгляд от нее, подошел и сел за стол. Похлебка дымилась между ними. Они смотрели друг на друга. Мигель взял хлеб и разломил его. Марисол наливала похлебку. Они смотрели друг на друга.

Хлеб пах головокружительно. Мальчик поднес кусок к губам. Потом одернул руку, встал, подскочил к двери и приоткрыл ее. Собака лежала перед ступеньками на земле, положив морду на лапы и глядя на тропу, откуда они еще недавно пришли. Она не повела даже ухом. Уверенное «ква» раздалось от пруда, и маленькая рыбка плеснула в воде за ивами.

Мигель вернулся за стол, взял деревянную ложку и провалился в сладковатый вкус чечевичной густой похлебки и почти теплого, мягкого, с еще хрустящей коркой хлеба.

– Тут всего две плошки – сказала Марисол. Она опустила поднесенную ложку рядом с почти пустой пиалой и подняла взгляд на брата. И снова он мимолетно увидел ее ту, другую, из кареты.

– На весь дом. – сказала Марисол.

Похлебки же было много. Ровно на двоих проголодавшихся подростков.

Сон

Спать захотелось так сильно и сразу, что Мигель сделал невероятное усилие, чтобы подняться. Девочка лежала головой справа от плошки, ни изгибе локтя и желтые волосы стекали во все стороны. Кошка спрыгнула с комода, обернулась и пошла в большую комнату. Мигель заглянул в нее, потом взял Марисол и положил на большую то ли кровать, то ли полку. Она была сделана из красноватого дерева и откидывалась на цепях. Но была довольно широкой. Он свернул ей подушку из ее же куртки и накрыл ее пледом, лежащим тут же. Плед был словно новый. Он был не тканный, а вязанный. С темным зигзагообразным узором. Шерсть была похожа на козью, только не кололась.

Кошка смотрела пристально на мальчика с пола. Потом подошла к двери в маленькую комнату. Мигель толкнул дверь и обратил внимание на то, что дверь на задний двор закрыта изнутри на огромный засов. Но кровать в ней была куда более уютная. И на ней была постель. Свежая постель с одеялом и простынями. С подушками в наволочке. С зигзагообразным узором по краям. И, что самое странное, нетронутая, но и не убранная. Покрывало лежало сложенное на стуле рядом. И самое удивительное – это маленький мохнатый плюшевый пес. Он лежал у подушки. И был очень похож на нашего знакомого.