«Миги» против «Сейбров»

Много существует версий его гибели. Высказывают свое мнение разные люди: и специалисты, и любители авиации, и шарлатаны, преследующие свои корыстные цели. Иногда читаешь или слушаешь какого-нибудь «специалиста», и уши вянут от чепухи, которую он несет! Я как летчик и командир, летавший сам и обучивший не один десяток летчиков на самолете МиГ-15 и на спарке УТИ МиГ-15, стоял у истоков регулярных полетов армейских летчиков на самолете МиГ-15, сам не раз попадал на этом самолете в нештатные ситуации и вот что могу сказать. В катастрофе Гагарина не повинна никакая посторонняя сила, ни тем более какой-то посторонний самолет, в спуртную струю которого якобы попала машина Гагарина и Серегина. Истинная причина проста и банальна. Летчики попали в нештатную обстановку в облаках и не справились с пилотированием самолета в сложных для них условиях. Серегин и Гагарин оказались не готовы к той действительности, в которую попал их самолет. Причины не в том, что они не знали, как вывести самолет из создавшегося положения, а в том, что психологически, оказавшись в непонятном положении, летчики дрогнули и неправильно боролись за свою жизнь, мешая один другому, и даже не попытались катапультироваться.

В моей летной судьбе был похожий случай, правда, случился он не в облаках и не на УТИ МиГ-15. Я руководил тогда полетами своей эскадрильи. Базировались мы тогда на аэродроме Птичник, расположенном на окраине города Биробиджана ЕАО. Мне передали, чтобы я срочно прибыл к командиру полка на основной аэродром.

Чтобы совместить приятное с полезным, я сел в самолет УТИ-4 (двухместный И-16) с молодым летчиком сержантом В. Унчиковым. Я ему поставил задачу: взлет, перелет на аэродром Желтый Яр на высоте 500 м и посадка. Подлетая к аэродрому Желтый Яр, а было это в марте 1942 года, я, покачав ручкой, взял управление на себя. На снижении разогнал скорость самолета, перевел его в набор с углом 30° и начал выполнять замедленную бочку в среднем темпе. Как только я положил самолет на спину, летчик сержант Унчиков, физически здоровый парень, зажал педали руля поворота так, что я не мог их сдвинуть. Самолет прекратил вращение и постепенно начал опускать нос. Я бью ногой по педали и дергаю ручкой (радиосвязи тогда между летчиками не было). Когда самолет, находясь вверх ногами, опустил нос градусов на 20, сержант Унчиков увидел и понял всю опасность положения — ослабил давление на педали, и я довернул самолет в нормальный полет на высоте 20—30 метров от макушек леса. После посадки я спросил летчика — почему он зажал управление? Он ответил — не понял, что происходит с машиной, и зажал управление, чтобы самолет не вращался.

Нам неизвестно, как и в какую сторону двигал рулями управления спарки полковник Серегин и как двигал и действовал рулями полковник Гагарин, но в этой несогласованности, на мой взгляд, кроются причины катастрофы.

18. О мраке секретности, покрывавшем правительственную командировку 324-й авиадивизии в Корею

Нельзя не вспомнить ту обстановку тайны и секретности, которая окружала и сопровождала от начала и до возвращения из так называемой правительственной командировки. Даже после, возвращения из командировки «сверху» все было направлено на сохранение в тайне информации, связанной с поездкой и ведением боевых действий в корейском небе. Только с перестройкой потихоньку начали поднимать занавес секретности над пребыванием и ходом боевых действий частей нашей авиации в Корее.

Первопроходцами, которые начали изучать и открыто публиковать в печати эпизоды Корейской войны в воздухе, безусловно, были иностранцы. Они много знали о Корейской войне от американцев, англичан, австралийцев, которые принимали участие в этой войне, и всю имеющуюся информацию давно выдали на всеобщее обозрение. Толкуя все произошедшие и не произошедшие там события к своей выгоде, они откровенно восхваляли и восхваляют боевые действия наземных и воздушных сил США, участвовавших в войне. В то же время многим иностранцам, начиная от американцев до поляков и японцев, было интересно знать мнения советских летчиков и военачальников, принимавших непосредственное участие в этой войне, чтобы сравнить с выводами о Корейской войне американских летчиков и военачальников. Информации о Корейской войне было опубликовано на западе очень много. Это была весьма тенденциозная информация, основанная на целенаправленном подборе отдельных документов и щедро дополненная вымыслом. Причем чем более популярным было западное издание, тем более уничижительными были для бывших противников выводы. Читатели узнавали, что американские самолеты были самыми лучшими, а американские летчики били противника в Корее как куропаток. В нашей же стране о воздушной войне в Корее «широкая общественность» не знала почти ничего. Люди не знали о том, что в Корее, выполняя приказ, воевали и погибали советские летчики-добровольцы. Вся великая наша страна об этой войне почти ничего не знала вплоть до начала девяностых годов.