Мигранты. Бизнес-леди

– Что с ним?.. – побледнела, как простынное полотно, Клара.

– Может, не надо о нём сейчас? – чувствуя, что Кларе может стать совсем дурно, и она, чего доброго, лишится чувств, попробовал замять тему Эдуард.

– Говори! – в голосе Клары, тоже, в свою очередь, почувствовавшей, что

услышит что-то тяжёлое, было столько трагизма и мольбы, что Эдуард не мог не сказать всё, как есть.

– Бомжует твой Серёженька где-то здесь, в Москве или Подмосковье. В общем, где ночь застанет…

– Как, бомжует?.. – сдавила она виски пальцами. – Руки её тряслись, глаза помутнели. Видно было, что на этот раз красавица не играет, не притворяется, ей действительно плохо.

– А вот так и бомжует, как тысячи таких, потерявших кто бизнес по глупости или невезению, кто работу и жильё по пьяни, кого бандиты банально нахлобучили, всучив под залог всего имущества заведомо невозвратимый из-за немыслимых процентов кредит в какой-нибудь безвыходной для заёмщика ситуации. Как вот с твоим Серёжей, например.

– А ч-что с Серёжей? Тоже б-бандиты?..

Эдуард чуть не ответил с сарказмом: «Бандитка…» но пожалел и без того готовую потерять сознание Клару, и постарался как-то смягчить рассказ.

– Ну… если помнишь, он отдал тебе, профессиональной, как известно теперь многим, жалобщице на свою несчастную судьбу, все занятые у бандюганов деньги, заложив последнее, что оставалось даже не у него после развода из-за тебя же, и последующего джентльменского имущественного раздела с женой типа «ей и детям всё», а у его родителей – их небольшую квартирку. Поскольку же тем самым, то есть отдачей этих денег тебе вместо вложения в свой гибнущий бизнес, он лишил себя возможности отработать с помощью этих денег долг и поправить дела в целом, то как человеку чести ему только и оставалось или геройски пустить себе пулю в лоб, или… что ещё более мужественно – исчезнуть из поля зрения бывшей жены, детей, родителей, друзей и близких знакомых, и уйти, куда глаза глядят в честных поисках выхода. А вдруг да удастся что-то сделать, выбраться из долговой трясины и реабилитироваться хотя бы перед ютящимися сейчас, где придётся, родителями – купить им новое жильё взамен утраченного и избавить от бездомного позора хотя бы перед близкой уже смертью.

– Так у него, Серёжки, что, друзей, знакомых хороших, состоятельных по жизни и по бизнесу не было, способных помочь? Не может такого быть, ведь он человек порядочный, и люди к нему тянулись.

– Люди во множестве тянутся к человеку, – отбоя от таких друзей нет, –

когда у него всё прекрасно, когда он на гребне волны успеха. Десятки, сотни так называемых «закадычных» клянутся ему в вечной, до гробовой доски, любви и дружбе. А чуть что не так, да ещё, не дай Бог, попал в беду – всё… никого не дозовёшься. Да и ты же ведь тоже бросила его как раз в тот самый трудный момент его жизни, если тебе память не изменяет.

– Я обязательно помогу ему, если сама, конечно, выкарабкаюсь…

– И если найдёшь его в живых. Очень уж ему туго было, да и сейчас… Многие, очень многие, оказавшись в подобных ситуациях, добровольно ушли из жизни.

– Не пугай меня, Эдька… я буду молиться за него.

– Ну, а всё-таки, Клар, что у тебя-то стряслось, что забрела ты сюда сейчас, в этот гадюшник, прости – на эту презентацию? Слыхал я, вообще-то, краем уха, тряхануло тебя тоже немного по бизнесу.

– Эдь, а ты сам-то как сюда забрёл? – вопросом на вопрос с лёгкой хитрецой в начинающих просыхать от слёз глазах отвечала Клара.

– А я уже около полугода кувыркаюсь в этом великом мегаполисе. Дело моё, когда-то процветавшее, приказало долго жить и накрылось, как ты помнишь, медным тазом благодаря прошлогоднему августовскому дефолту. От тебя, так резво шедшей тогда в гору, помощи не сумел получить. Да это и правильно, не женщины должны помогать мужчинам материально, воспитывая из них альфонсов9, а – наоборот. Приехал сюда, в Москву… первое время, не имея абсолютно никаких денежных запасов, буквально нищенствовал, перебивался случайными заработками. Иногда удавалось на какой-нибудь дуровой сделке срубить бабла неплохо. Но это редко, а в основном, так, чтобы хватало на хлеб и какое-то жильё. Постепенно, мало-помалу, положение более-менее стабилизировалось, сумел купить через чёрных маклеров постоянную регистрацию в Подмосковье. И уже не боюсь предъявлять документы чующим приезжих за километр милицейским патрулям на улице. Ведь подмосковная прописка уравнивает человека во всех гражданских правах с москвичами. В следующем месяце вот, например, собираюсь оформлять банковский кредит на покупку машины – для начала какой-нибудь недорогой иномарки. И жизнь, глядишь, выйдет немного на другие пласты.

– Стоп, Эдичка!.. Кредит, говоришь… это интересно… – Клара в задумчивости закусила губку. – А по этим самым кредитам, что ты сейчас, например, проговорился, каковы условия?