Мигранты. Писарчуки

А не проехаться ли, да не отобедать с благодетелем? – резонно посетила голову редактора своевременная и куда как логичная в настоящий момент мысль. – Будто бы ненароком, по текущим конторско-бухгалтерским вопросам, коих всегда предостаточно на этапе становления любого мало-мальски серьёзного дела, забежать на огонёк, а за неспешным перекусом с обязательной, давно уже ставшей здесь традиционной в дни приездов г-на Мормышкина выпивкой (почти всегда до чёртиков – Михал Михалыч страсть как уважал именно такие застолья, особенно в командировках) и потолковать о том, о сём, да вызнать между прочей говорильней у мишиного наместника по Москве – руководителя этого офиса Никиты Гапоненко, кто из его сотрудников, где и кому мог болтануть лишнего, пошатнув тем самым принципиально оговоренную ранее и закреплённую крепкими рукопожатиями прерогативу главного редактора Артамонова набирать штат новой газеты по своему усмотрению, советуясь с учредителем лишь в исключительных случаях.

Хорошо, если просто по безалаберности сболтнули и забыли… а то, может статься, тут совсем иное. Одни только сегодняшние кадровые визиты чего стоят. Ладно – сомнительной возрастной пригодности для участия в творческом проекте, требующем молодёжного задора и энергии, всесторонней журналистской продвинутости, навыков в пользовании современными коммуникативными средствами «одной ногой пенсионер» Серафим, как его… Семёнович, приведённый буквально за руку (так и напрашивается сравнение «за рога, как телок на верёвочке») его такой же перезрелой кое в чём подругой Анной Витольдовной – это ещё, куда ни шло. В его, как и в её пользу тоже, говорит хотя бы производственно-трудовая закалка, воспитанная десятилетиями социалистической дисциплины. Но те двое – Дц… Дзтракая и его самонадеянный рекомендатель Гнидо «с ударением на последнем слоге»… – это что-то! А ведь в отношении Гнидо, буксиром волокущего за собой такого же, как и он сам, оригинала Давида Дзтракая, был даже специальный звонок Михал Михалыча. Кто, интересно, ходатайствовал перед ним за мичмана-«каперанга»? Если Никита Гапоненко, от которого его босс Михаил Михайлович Мормышкин в какой-то мере зависим как от человека, посвящённого в тайны бизнеса и управляющего немалой частью этого бизнеса – запутанного, во многом туманного, понятного лишь редким посвящённым, а для налоговых и иже с ними фискальных служб и подавно тёмного, то… работа с редакционным коллективом, укомплектованным подобным образом, сулит мало приятного.

***

– О-о, гляньте-ка, кто к нам явился, не запылился! Главвред собственной

персонушкой! – только так, с удвоенным «в», делая на этом двойном «в» многозначительный смысловой нажим при произношении, что натурально звучало как «глав-вред», называла главного редактора Артамонова в глаза и за глаза с первого дня знакомства главный бухгалтер спонсирующего офиса Лидия Дармостукова, не намекая даже, а откровенно расшифровывая модернизированное ею таким остроумным образом название его должности, что означало, не иначе – «главный вредитель», представляющий из себя алчного вампира-кровососа, саранчу и ещё чёрт знает какую орду, каждодневно совершающую прямо-таки мамаевское опустошительное нашествие на бюджет фирмы с появлением с недавних пор, легкомысленной волей добряка-хозяина Михал Михалыча, ещё одной, раздражающе-существенной расходной статьи: материальное содержание организуемой газеты. – Лёгок, как я погляжу, на помине, только что как раз о нём и толковали! Да и как ловко подрулил на дарёной машине, надо же – прямо к обеду…

Внешне подобное остроумие преподносилось как добродушная шутка хранительницы бюджета фирмы, по долгу службы радеющей за сохранность каждой копейки, которая лишней в разумных руках не бывает никогда, но, смиренно уступая воле начальства, вынужденной участвовать в растранжириваниии этого бюджета на очередную блажь (дай Бог, ненадолго!) частенько по пьяному делу витающего в облаках хозяина. Но мало кто не замечал проскальзывающую сквозь эту остроумно-добродушную шутливость откровенную злобу. Казалось – ещё чуть, и зашипит Лидия Львовна змеёю жалящей, плюясь вокруг себя ядом…

Следует заметить, что главбух, знающая, по весьма основательным причинам, себе цену в данной бизнес-структуре, не была одинокой в направленности своих внутренних переживаний относительно напряжности для бюджета «газетно-проглотной» составляющей – многие в офисе продаж были солидарны с ней, если не все. И неудивительно, ибо практически весь коллектив здесь, а это без малого два десятка человек, родившихся и выросших в одном сельском районе неблизкой от Москвы Могилёвской губернии, состоял между собой в кровных или сводных родственных отношениях, начиная от амбициозного до болезненности, как и «шеф всея фирмы» Миша Мормышкин, Никиты Гапоненко, приходящегося Лидии Львовне кузеном, и заканчивая вечно пьяным, а потому никогда и никуда за рулём не ездящим водителем-экспедитором Фёдором Дармостуковым – её собственным мужем.

Основательность же причин, по которым эта труженица цифири и