Мигранты. Писарчуки

Михал Михалыча поаккуратнее задать ему, а лучше напрягшемуся сейчас как готовящийся «ухнуть» филин Никите Гапоненко наводящие вопросы на гложущие его, Артамонова, темы – относительно утечки не туда, куда надо информации о создании газеты, и совсем свежего, попутного, так сказать, казуса, возникшего только что: как сюда попала конкретная прохиндейка Луиза Кобылкина, он неосторожно спросил о первом же, менее актуальном, но также не прояснённом окончательно на сегодняшний день – примерно в духе того, что спрашивал сегодня у него самого «каперанг» Гнидо. То есть, в общем-то, что мог задать любой нанятый, но не удосужившийся вовремя оговорить все условия найма работник, – спросил всего лишь с подспудным стремлением выглядеть как можно естественнее в глазах своего спонсора-нанимателя. Только не при Дармостуковой и Гапоненко озвучивать бы эту тему…

– Скажи, Михалыч, вот всё вроде у нас, слава Богу и благодаря твоему пониманию серьёзности задачи, решается пока лучше некуда, и кроме немалых основных затрат выделил ты мне хорошую внеплановую сумму представительских… грех жаловаться. Но, извини за нескромность, разовые выплаты на дело – всё же не та регулярная зарплата, которую человек может с чистой совестью тратить на собственные нужды… а я человек взрослый, семья на шее, должен на какой-то почве выстраивать семейный бюджет. Штатное расписание мы с тобой сварганили вроде нехилое – мало какая редакция может похвастать таким зарплатным лимитом с переучётом в среднем на одного работающего… а меня в лимите этом нет, поскольку ты сам предложил мне содержаться отдельно от остальных, из каких-то неофициальных твоих источников. Вот и скажи, на какой персональный ежемесячный доход мне настраиваться, из каких средств он будет состоять? Хотелось бы на работе думать только о работе, а не о том, как слямзить на хлеб.

– Петрович, давай ещё по рюмочке!.. – Мормышкин среднюю стадию опьянения как-то незаметно проскочил, и дальнейшее его питие продолжалось практически беспрерывно, рюмка за рюмкой, с беглым закусыванием в лучшем случае через раз. Артамонов видел, что Миша близок к тому, чтобы перестать соображать, понимать что слышит и говорит, и по уже имеющемуся опыту знал, что надо успеть, пока он не отключился совсем, пока в памяти, подвигнуть его, изображая внимательного слушателя, высказаться по нужному вопросу, чтобы позже тактично, конечно, но с законным правом требовать исполнения обещанного, как удачно получилось в своё время с той же идеей создания газеты. – О-о-х, падлючка, хороша! Зарплата, говоришь?.. То есть, этот… доход. Ты прав, он должон быть не в разы даже, а хотя бы на порядок, хотя бы с одним дополнительным нулём в конце суммы выше, чем у остальных твоих тружеников пера. А что это моя рюмка всё время пустая? Гапоша-а, хреново следишь за порядком на столе! Да, Петрович… тыщ пять зелёных тебя устроят на первых порах? Гольного месячного оклада, без учёта премий и всяких других доплат. Из моего спецфонда, как договаривались, и, чтоб от дурного глаза подальше, не в Москве получать, а у меня в головном офисе. Плюс за рекламу первые, допустим, полгода все поступления можешь забирать на развитие издания, на поощрение себя и своих людей. Текущие базовые затраты по газете по прежнему будет нести Гапоненко. Гапоша, слышишь?.. Во всяком случае – те же первые полгода, необходимые для первичной раскрутки газеты. А там посмотрим на твои коммерческие успехи. Всё, наливай скорее, а то я что-то покемарить захотел ни с того вдруг, ни с сего… Ну, водярочка… ну, злодейка с наклейкой, добытчика Гапошу в печень мать!.. Смак!

Увидев, с каким гробовым выражением на лицах переглянулись опять Гапоненко и главбух, готовые, казалось, разорвать злосчастного редактора в клочья, Артамонов, поелику молчать в данный момент ему нельзя было никак, только и вымолвил:

– Нормально, Михал Михалыч, годится. Спасибо…

И вовремя, поскольку уже через секунду Миша спал, похрапывая и пуская, как ребёнок, слюни пузырями, а подчинённые привычно закопошились, собираясь отнести его на руках в кабинет Никиты Гапоненко, где для подобных случаев всегда был готов к выполнению своих функций большой мягкий диван.

Вопросов на более животрепещущие темы, чем презренная шкурно-денежная, задать «главвред» на этот раз не успел…

***

И вот, спустя месяц – поездка в Нижний Новгород, в вотчину г-на Мормышкина за первой редакторской зарплатой. Хотя, в общем-то, не за деньгами ехал Андрей Петрович, он же полковник госбезовасности Ельников, которому жить, как мы понимаем, и без мишиных дотаций было на что. А требовалось, в первую очередь, основательно, по душам поговорить с учредителем – много вопросов успело накопиться, и один другого острее, тем более что до запланированного выхода первого номера газеты оставалось всего ничего – меньше четырёх рабочих недель.