Мигранты. Писарчуки

Раскусить все эти мудрёные уловки неподражаемой Луизы Аркадьевны сумел только новичок из ряда «оболваненных ныряльщиков за жемчугом», которому, как и прочей редакционной тягловой силе, не входящей в привилегированную «бригаду», если какие-то деньги время от времени и выплачивались, то исключительно в зависимости от результативности на непрофильной для него рекламной стезе, но никак не за основной, требующий вряд ли меньших, чем рекламная деятельность, усилий и бесспорно больших творческих способностей труд – пишущий псевдо-директор Андрей Петрович Артамонов. Разоблачение это и послужило причиной для первой распри, а затем большого междоусобного скандала между учредителями с использованием как правовых, так и неправовых, подковёрных средств борьбы, увенчавшегося возбуждением уголовного дела по статьям о мошенничестве и неуплате налогов. Луиза Кобылкина, будучи, без особых преувеличений, и на самом деле «ах, какой» обольстительной, аппетитных на любителя, пышных форм натуральной блондинкой с мягко обволакивающим собеседника «бархатным» взглядом – близко схожая с оригиналом, хотя и покрупнее в теле и взрослее годами живая копия Мерилин Монро3, – незамужней и без комплексов, плюс ко всему наиболее денежно состоятельной в коллективе, единственная из «бригады» избежала заключения под стражу, и дело в отношении её персоны шло к закрытию. Подельникам, не обладающими её выдающимися личностными качествами и способностями, а также финансовыми возможностями, повезло меньше – всем задействованным в рекламной «кухне» редакции маячил на горизонте суд… Большинство наёмных членов трудового коллектива, за исключением тех специалистов, без которых хотя бы символический дежурно-халтурный выпуск газеты невозможен, было распущено по домам. По «политическим» мотивам пришлось уйти и изначальному виновнику этой заварухи – Артамонову.

И вот, надо же… эта самая фурия дефилирующе вышагивает сейчас из кабинета Никиты Гапоненко чуть не в обнимку с ним, мило о чём-то щебеча. Хорошо хоть, не к банкетному столу направилась, а прямиком к выходу, не заметив своего бывшего и, сдаётся, ещё и будущего коллегу. Гадать не надо, по какому вопросу она здесь…

«Всё это не есть хорошо» – стучало молотком в висках Артамонова. А что он мог в сию минуту сделать? Разве что отчаянно аппелировать к здравому смыслу учредителя Миши, пока тот не совсем ещё пьян. Что ж, надо пробовать, авось да получится…

– Приветствую, Михал Михалыч! Как добрался? – Артамонов был единственный здесь, кому Мормышкин, несмотря на кратчайшее из всех по времени знакомство, позволял называть себя на «ты», что служило ещё одним, вдогонку за уже сложившимся материально-завистливым, в данном случае сугубо снобистским фактором общего против него, Артамонова, настроя «против»…

– Нормальненько добрался. Ты, Петрович, садись-ка рядышком, выпей

для начала штрафную за опоздание, да закуси получше, не стесняйся, давай-давай… оп, молодец!.. и скажи, как тебе нравится твой редакторский кабинет и остальное начало нашей дружбы?

– Всё замечательно, Михал Михалыч, спасибо. Грех в таких условиях не

создать хороший продукт.

– Не хороший состряпать надо, а лучший! Лучший из лучших и в нашей родной России, и во всём СНГ4. Ну, а теперь давай за это самое дело вместе шарахнем. Пьём строго до дна! Бр-р… ох, крепка… и вкусна же, зараза… где только Никитка достаёт её такую знойную!.. Гапоша! Завернёшь мне в дорогу пару-тройку, а лучше пяток бутылочек этой уникальной жидкости, и Петровичу тоже в багажник закинь парочку, пусть дома вечером насладится в кругу семьи за хорошим ужином (Гапоненко тут же, незамедлительно отдал распоряжение одному из подчинённых сотрудников исполнить приказание «шефа»)… Хочу, Петрович, чтобы ты, как один из крутейших газетных редакторов и мой хороший друг, в скором времени ездил на «шестисотом мерине»5, а не на тарантасе, который я задарил тебе на первое время из-за того что ничего другого, достойнее, в тот момент под рукой не оказалось. Чтобы всё у нас с тобой было самое-самое!

– Да и за ту машину, что есть, Михалыч, огромное спасибо. Вполне достойное средство передвижения, бизнес-класс, даже милиция не останавливает, хоть и без мигалки.

– А мы и мигалку тебе, Петрович, купим, когда на «шестисотого» пересядешь! И сирену-верещалку… денег хватит.

Сидящие за столом напротив главбух Лидия Львовна Дармостукова и её кузен Никита Гапоненко украдкой мрачно переглянулись, что не осталось незамеченным для «главвреда».

Не зная, как под настороженными взглядами подчинённых-соратников