Мигранты. Писарчуки

– Одним махом сложно, согласен. И в моём случае всё развивалось тоже без чудес, в естественном русле, пошагово. Ведь и Москва, говорят, не сразу строилась… Сначала были относительно безобидные юморески, сатирические рассказы на общие темы, потом цикл всё более адресных и острых, кусачих фельетонов по текущим проблемам жизни народа со всё более возрастающей активностью в поиске виновников этих проблем. Ну а дальше уже открытая, откровенная критика совершенно конкретных негодяев – ненавижу продажных политиков. И, наконец, родилась целая книга, детально, доказательно разоблачающая команду подлецов, прорвавшихся к власти над одним из благодатнейших регионов страны. Вот по этой книге и иду в Союз.

– А этот, новый-то губернатор, так щедро расплатившийся с вами за рискованно-смелое разоблачение его оппонента на таком убийственном уровне, как публицистически-литературный, намного честнее предыдущего? Схватка, надо понимать, была между достойными соперниками, друг друга стоящими – размер гонорара тут в какой-то мере выдаёт суть…

– Я думал на эту тему. Об уровне честности не берусь судить, а что не настолько уж и благодарным, как вам кажется, этот «слуга народа» оказался – факт. Ведь, по совести, мог бы он мне и должностишку какую-никакую в составе обновлённого областного правительства подкинуть. Пусть не вице-губернаторское кресло, а хотя бы, скажем – скромный кабинетик министра печати или ещё что-то в этом роде… А он, отделавшись квартирой, даже физическую безопасность мне и моей семье не погарантировал против более чем вероятной мести со стороны ушедшей команды. И вот я здесь.

– И всё же, простите великодушно, чем мы-то можем вам помочь? Газета – вы вынуждаете меня повторяться – не беллетристика, не художественно-развлекательная книга, над которой можно, изощряясь как угодно, с беспредельной долей вымысла работать себе да работать в вольном, никуда не торопящем режиме, и даже не журнал, выходящий раз в месяц, а то и в два, а – как можно более частый, желательно ежедневный поставщик читателю информации о наиболее интересных и, подчёркиваю – последних событиях в мире, стране, населённом пункте. Одна из важнейших рубрик в газете – новостная. Повторяю по буквам, если не расслышали или недопоняли – но-во-с-т-на-я! Поймите, меня как газетчика-работодателя интересуют в первую очередь шустрые, пронырливые, везде успевающие репортёры…

– А кто, скажите, пожалуйста, будет литературно обрабатывать наскоро состряпанные тексты этих самых шустрых да пронырливых? Корректоры не в счёт, они могут только «блох» в виде грамматических ошибок повыловить, да пунктуацию подправить. Вам же неинтересно, чтобы ваше претендующее на многое издание изобиловало пусть наисвежайшей, горячей – с пылу, с жару, но стилистически топорно изложенной информацией?

– Почему обязательно «топорно»? Штат ещё не набран, и состоять, надеюсь, будет не из последних тупиц.

– От всей своей широкой кавказской души желаю, чтобы вам удалось сыскать, собрать и запрячь в одну упряжку достаточное число одновременно талантливых, работоспособных и добропорядочных людей. Но такие, как правило – в жутком дефиците на рынке труда, поскольку неплохо пристроены и в Москве, и в провинции. Так что, формировать коллектив, хотите вы того или нет, вам неизбежно придётся из… сами понимаете, кого. Будут это, голову даю на отсечение, процентов минимум на девяносто приезжие неудачники, каждый из которых хоть в чём-то, да ущербный.

– В частности, извините, в какой-то мере как вы вот, например… или – был тут только что один ярый поборник муштры, палочной дисциплины, с пеной у рта распинающийся до странности похоже о том же самом.

– Валериана Валерьевича Гнидо имеете в виду? Но его, в пику прочим «гостям столицы», вряд ли можно назвать неудачником, да и себя я к таковым не отношу ни в коей мере.

– Вы что, знакомы?..

– А он и пригласил меня сюда на пост старшего литературного

редактора.

– К-как пригласил?!. – поперхнулся главный редактор. – Да ещё, извините… на несуществующую должность… пост, тоже мне…

– Ну, он же ваш первый зам… имеет, наверное, полномочия.

У главного опять, уже второй раз за время этого разговора, сильно заныло в груди. Это уже не просто прыть, а агрессия какая-то!

– Простите, как вас…

– Давид Георгиевич.

– Да, Давид Георгиевич… значит, говорите, вы и ваш приятель Гнидо хоть и не москвичи, но ни в коей мере не относите себя к массе типичных приезжих, поскольку те все неудачники, а вы другие…