Мийол-ученик 2

Мийол-ученик 2

Базилар 1: званые и незваные

– Теперь хоть понятно, зачем ты его от нас прятала.

– Кульми…

– А что сразу – Кульми? Может, я похвалить твой выбор хочу!

– Кульми.

– Молчу-молчу.

– Это вовсе не обязательно, – улыбнулся Мийол. – Правда вот, сомневаюсь, что мне будет так уж просто похвалить в ответ выбор подруги моей подругой.

– Что ж так? Неужели слов не найдётся на мою ослепительную изумительность?

– Слова-то найдутся, да только истолкованы могут быть двояко и превратно. Потому иной раз мудрее промолчать.

«Подруга подруги – не моя подруга, хех».

Внешне и со стороны Кульми казалась невзрачной. Невеликий рост, кривоватая фигура… эх, да что там – прямо говоря, бедолага имела пропорции, что приближали её чуть ли не к горбуньям. Торс без выраженной талии, грудь как бочка, короткая шея… похоже, сказалась не то родовая травма, не то младенческая хворь. Хотя большие, прозрачно-карие глаза её, опушённые длинными и густыми ресницами, определённо смотрелись хорошо; да и лицо в целом имело правильные, классические пропорции, вдобавок подчёркнутые умело наложенной косметикой.

Но комплексовать насчёт внешности Кульми аун-Лагор не собиралась совершенно. И уже после минуты общения живой, лёгкий, иронично-саркастичный характер её заставлял напрочь забыть о любых дефектах внешности.

– А это Санхан.

– Приятно познакомиться, – кивнул Мийол.

– Мне тоже, многоуважаемый, – неожиданно низкий грудной голос с лёгкой хрипотцой, полноценный, хотя не особо церемонный полупоклон.

Внешность второй подруги Элойн, явно более флегматичной и отчуждённой, стояла куда ближе к канонам красоты. Пожалуй, ближе, чем у самой рыжей. Серые глаза, русые волосы (правда, не особо густые и обрезанные до короткого каре), изящная фигура чуть выше среднего роста. Если что могло выделить Санхан в толпе, так это необычно тёмный оттенок кожи. Карие глаза Кульми, довольно тёмные – и те выглядели светлее на пару тонов.

– Я – Гальд, – представился, поборов лёгкий приступ застенчивости, последний неофит. Для чего ему потребовалась стимуляция от Кульми, пихнувшей локтем своего… да: по всей видимости, своего парня.

– Вот и чудненько! – чирикнула кареглазка. – Куда пойдём заливать горе?

– Почему сразу горе? – хмыкнул Мийол. – Напротив, всё отлично. Я – уже час как базилар, Элойн – полчаса как мой ассистент. Можно праздновать.

– А? – Гальд.

– Базила-а-ар?! – Кульми. – Это как?

– Путём прохождения экзаменации, как же ещё?

– И каковы ваши оценки? – аж воспылала она, подаваясь вперёд.

– На теории, с учётом небольшого скандальчика: у меня – приемлемо…

– Скандальчика? Мы жаждем подробностей!

– …у неё – сильно. По малой практике – отменно у обоих, мы парой сдавали. Ну и самая последняя оценка – отменно… и слабо.

– Хорошо быть подмастерьем, – заметила Санхан.

– Подмастерьем? – Гальд моргнул. И как-то съёжился.

– Ты ему не сказала? – Элойн.

– Не сказала, – Кульми, с лёгким нажимом. И грустновато, нехарактерно для неё. – Да что там, всё равно же… так, – моментально взбодрившись. – Где празднуем?

– Можно напоследок завалиться ко мне, – предложил Мийол. – Закуски-заедки остались, места для пятерых хватит – я один обитаю.

– Тогда вперёд!

По пути, приобняв Элойн, призыватель шепнул:

– Что там за история с Гальдом?

– Обычная история, – ответила она ничуть не громче. – Гальду уже двадцать семь, а он всё ещё неофит-эксперт. Типичный «застрявший», да ещё и не особо талантливый. То есть, конечно, он не подаёт виду, но…

– Понятно.

«Смирение смирением, привычка привычкой, а наблюдать воочию более даровитых магов и слушать об их успехах всё одно неприятно».

Мийол за последнее время насмотрелся на недосягаемые вершины. Ну, мэтр Кемват – это ещё ладно, там случай особый. Но общение в «Словесности сорока веков» тоже обогатило опыт и поубавило вздутие самомнения, которое призыватель приобрёл как бы против воли, незаметно.

Особенно эффективен в плане терапии того самого, х-хе, вздутия оказался Амаллето ян-Кордрен по прозвищу Орлёнок. Ровесник Васаре, но притом уже базилар Сарекси, уверенно справляющийся с пилюлями четвёртого класса, щеголяющий четырёхцветной – чёрно-рыже-пепельно-синей – шевелюрой, что недвусмысленно намекало на соответствующий этап развития кланового сигила. И ладно бы этим дело ограничивалось!

Уж на что Мийол не жаловался на память, но Орлёнок умудрялся цитировать наизусть добрых полтысячи классических текстов (а прочёл, по его же словам, около двух тысяч… то есть практически на порядок больше, чем успел за свою жизнь призыватель). Экстраординарный ум глубокоуважаемого Амаллето заставлял Мийола ощущать себя не так, чтоб тупым – но несколько медлительным и средненьким. Не выдерживающим конкуренции. А Орлёнок вдобавок отличался недосягаемой элегантностью манер и одеяний, естественной благосклонной снисходительностью к нижестоящим и почтительным достоинством перед лицом вышестоящих, живым интересом ко всему доселе неизведанному…