Мийол-ученик 2

– …ты ещё жива?

Женщина задаёт свой вопрос, не отрываясь от рисования.

Её седые, поредевшие пряди острижены так коротко, как только можно. И не очень ровно. Её худощавое тело облачено в самый простой долгополый халат – чистый, снежно-белый. Её ноги не просто худощавы, а болезненно истончены.

Её костыли лежат справа от кресла.

Оставаясь на почтительном расстоянии в семь шагов, Никасси низко кланяется.

– Мои приветствия, старшая.

– … – карандаш скользит по листу. Может, с несколько большим нажимом, чем раньше. Но скорее – с тем же самым.

– У меня всё хорошо. Моё положение в гильдии Сарекси прочно, статус неизменен.

– …

– Рада сообщить вам, что я взяла личного ученика. Его имя Мийол.

– …

– Дядя Кемват… одобрил… это.

Карандаш на миг уходит в сторону. И останавливается.

– …ты ещё жива?

– Да. Я ещё жива. И я ещё приду тебя навестить… позже. Когда смогу… матушка.

Новый низкий поклон.

Младшая женщина разворачивается и уходит. Её шаги не быстрее и не шире, чем по пути в сад. Они ровно такие же. Выверенные, пристойные. Подобающие.

Но для себя самой Морозная знает: это не отступление. Это бегство.

Финал очередного бессмысленного цикла.

Базилар 8: промежуток

– Судя по твоему лицу, всё прошло… не очень?

– …

– Ладно. Наливай, садись и излагай.

Мийол проигнорировал и заварочный чайник с набором пиал, и стулья. Прошёл вдоль дубового стола, занимающего всю середину столовой, вперёд и назад. Развернулся, повторил. И лишь на третьей подобной эволюции заговорил:

– Поначалу всё пошло… ожидаемо. Я рассказал ей историю создания Призыва Подобия Артефакта. Самую суть: как мне – по аналогии с Призывом Волшебного Существа – пришла в голову идея о призыве зачарованных предметов; как я, отталкиваясь от неё, в порыве чистого вдохновения скомпоновал рунную формулу; как выяснял ограничения… и как потом Старик Хит удивил меня последствиями моего… творчества. Что гипотеза о подвале мироздания, который он назвал первичным планом и сердцевиной мира, принадлежит не мне – тоже рассказал…

Ригар долил себе чаю из заварника, отпил. Мийол продолжал ходить по столовой.

– А потом всё пошло наперекосяк.

– Как? – спокойный интерес.

– Я уже хотел сделать предложение, то самое, когда… эх. Глубокоуважаемая спросила, как широко разошлась формула чар. А когда я ответил, что её знают только ты, Васька и Шак – ну, и ещё она теперь – просто взяла и сказала, что запрещает нам всем впредь распространять знание о Призыве Подобия Артефакта. И ничего не ответила на вопрос, чем это вызвано.

– А ты решил, что адвансар Сарекси, почти втрое тебя старше, станет отвечать на вопросы нахального малька?

– При чём тут нахальство?! Раз уж она признала меня личным учеником…

– Личным, – акцентировал Ригар, перебивая. – Всего лишь. Тебя разбаловало общение со мной и со Щетиной, который тоже ещё тот анархист… был. Ты забыл, что личное ученичество – это, по Тарзию, лишь вторая ступень из трёх, не подразумевающая особой доверительности. И довольно односторонняя. Неравноправная.

– Но ведь…

– А ещё, – снова перебил отец, ещё строже прежнего, – ты забыл, что Никасси выше тебя по статусу в достаточной мере, чтобы отдавать приказы без каких-либо объяснений. Или возомнил, что пребывание на одном уровне с ней даёт тебе какие-то преференции?

– Нет!

– Тогда что тебя не устраивает?

– …

– Дальше что было?

– … – Мийол продолжал молчать.

Вот тут Ригар не удержался и немного напоказ вздохнул:

– Ты какую эпическую дурость упорол?

– Я перешёл к предложению. Про исследование глубинной структуры пространства, про опыты по подтверждению гипотезы Щетины. Сказал, что сам не потяну, потому что… а она даже не дослушала и запретила заодно всё это тоже! Даже попытки!

– Позволь мне угадать. Ты снова спросил её о мотивах. А когда не услышал ответа, начал закидывать её догадками, отслеживая реакции через сигил.

– …

– Сынуля. Верни мне веру в людей, скажи, что этим всё ограничилось.

– …

– Так, – закрыв глаза, Ригар снова вздохнул. Уже не напоказ. – Давай-ка без вот этого. Что случилось потом? Вернее, как она отреагировала на твоё хамство?

– Это… я…

– Это было хамством, причём беспричинным, причём в адрес вышестоящего. Было?

– Но ведь я просто…

– Было или нет?

Мийол вздохнул, присел сбоку, гипнотизируя взглядом чайник.

– Было, – сдался он, потянувшись налить питья и себе.

– И что сделала глубокоуважаемая?

– Заморозилась. Ещё сильнее обычного. При этом она вывела на первый план затмевающее всё остальное презрение. И…

– И?

– Сказала, что если меня настолько не устраивает соглашение об ученичестве, его вполне можно аннулировать. В конце концов, новый статус пока ещё нигде не зафиксирован.

– А что сделал ты? Надо полагать, список уже утворённых дуростей показался неполным без ещё парочки? Более смачных?

– …

– Сын.

– …

– Настолько плохо?

– Я, – сказал, глядя мимо, Мийол, – оскорбил её семью.

– Насколько прямо?