Мик Джаггер

Поспешный брифинг Дайнли не прояснил его подчиненным, чего ждать на «буйной вечеринке» и как проводить эту совершенно непонятную операцию. Еще один офицер в штатском, детектив-констебль Дон Рэмбридж, вспоминает, что им с коллегами было велено «схватить каждому по одному человеку и держать», пока не будет организован систематический обыск. Затем отряд расселся по семи машинам — дороги предстояло минут десять. На повороте с Чичестерской дороги к «Редлендс» они встретили «мини» Джорджа Харрисона, направлявшегося в Лондон. Согласно рок-фольклору, полиция не посмела задержать священного битла и нарочно медлила, пока Джордж не уехал. Однако ни детектив-констебль Рэмбридж, ни детектив-констебль Челлен не слыхали его имени до этой облавы, а в то время не знали, что это его машина.

В отличие от звездных убежищ двадцать первого столетия в «Редлендс» не было ограды под напряжением, громкой связи на въезде или охранников с собаками. Обитатели не слышали, как подъехали семь полицейских машин, и вообще ничего не замечали, пока в освинцованное окно высокой и просторной гостиной, где все они как раз собрались, не заглянула одна из женщин-полицейских. Даже тогда они решили, что это очередная поклонница «Стоунз», — как и многие до нее, без труда пробралась к дому Кита, и сейчас придется утолять ее желания дружественным словом и автографом. В дверь оглушительно загрохотали — никакие вооруженные спецназовцы не врывались с воплями, не то что теперь; за дверью обнаружился главный инспектор Гордон Дайнли в великолепной парадной форме — и он размахивал ордером на обыск.

Мика и прочих этот наплыв полицейских огорошил, но и представители правопорядка немало растерялись. Это были обыкновенные сассекские полицейские, работавшие, как правило, на курорте или в Чичестерской гавани, — естественно, они впервые очутились в доме рок-звезды. И Челлен, и Рэмбридж вспоминают, что на миг смешались, узрев гостиную Кита: груды бутылок, пепельниц, гитар, пластинок, кассет, мерцающие свечи и дымящиеся палочки благовоний, а посреди всего этого на огромных марокканских подушках возлежат длинноволосые существа неизвестного пола в каких-то длинных тряпках. Даже тона, в которые Кит покрасил стены, дабы оттенить балки мореного дуба, — не здравая белая или кремовая темпера, а темные матовые оттенки лилового, бурого и оранжевого — офицеры сочли преступно «дикими» (Рэмбридж) и «странными» (Челлен).

И к тому же полицейские обломались: никакой буйной вечеринки не наблюдалось. После утомительной прогулки отдыхающие желали полежать. Как выразился Кристофер Гиббс, это была «чисто домашняя сцена»: лакей Роберта Фрейзера только что подал марокканские закуски, все собрались посмотреть кино по телевизору («Блюз Пита Келли» с Джеком Уэббом в главной роли), а из колонок доносилась песня Боба Дилана.

Более всего констебля и главного инспектора заворожила одна деталь. Вернувшись с прогулки, Марианна сходила наверх принять ванну и затем не стала надевать запачканную одежду, а (не имея, как ни странно, запасной) возвратилась к остальным, завернувшись в меховое покрывало с постели. Теперь строгие полицейские узрели молодую женщину, одетую, точно красотка из «Рэззл» или «Тит-битс», — она сидела на диване подле молодого человека, в котором они узнали самую скандальную фигуру Великобритании. У детектив-сержанта Кадмора «сложилось впечатление» — так полагается выражаться полицейским, — будто Мик накрашен.

Возмутительная репутация «Стоунз» подготовила полицейских к тому, что два главных члена группы, застигнутые в своем святилище, да еще с наркотиками, ответят если не физическим насилием, то, по крайней мере, оскорблениями. К их удивлению, Мик и Кит вели себя до крайности вежливо и разумно. «Мы-то думали, они какие-то придурки, — вспоминает Челлен. — А они оба очень умные, очень любезные… ни капли не отталкивающие».

Согласно приказу, каждый офицер в штатском задержал по одному гостю дома, а патрульные между тем охраняли входы и выходы. Сначала вышла путаница, потому что женщина, детектив-констебль Ивлин Фуллер, приблизилась к цветочному отпрыску с Кингз-роуд Ники Креймеру, — тот тоже накрасился, облачился в экзотическую шелковую пижаму, и детектив-констебль приняла его за девушку. Между тем главная собака-одоролог Западного Сассекса, детектив-сержант Кадмор, носом втягивал воздух подле Марианны, точно приморский озон, поскольку он один мог опознать запах каннабиса. Как потом засвидетельствовал Кадмор, Марианна пребывала «в веселом настроении» и, похоже, ни капли не встревожилась из-за того, что гостиную вдруг наводнили какие-то неизвестные люди. Поведение ее было практически равносильно препятствованию действиям сотрудника полиции при исполнении, поскольку временами она нарочно спускала меховое покрывало с плеч, демонстрируя «части обнаженного тела».