Мик Джаггер

Славой — или же бесславием — «Стоунз» в основном были обязаны Эндрю Олдэму, а Клейн, очевидно, отвечал за их богатство вне зависимости от роли, которую каждый из них играл в группе. Чарли Уоттс переехал в роскошный коттедж под Льюисом, в Сассексе, где прежде жил юрист и политик лорд Шокросс, — самое то для самоучки Чарли с его коллекцией антикварного серебра и сувениров времен Гражданской войны в США и для Ширли с ее страстью к лошадям. Билл Уаймен отдрейфовал из Пенджа в Геддинг-холл, замок четырнадцатого столетия, окруженный рвом и расположенный под Бери-Сент-Эдмундсом, Саффолк, — бывший электрик стал феодальным помещиком. Даже Брайан, явно не имевший «никаких надежд», нашел 30 тысяч фунтов, чтобы уплатить за Котчфорд-фарм под Хэрфилдом, Сассекс, где когда-то жил Алан Александр Милн.

Но пока только у Мика были разом дома в городе и за городом. За городом он жил в Старгроувз, хаотичной готической груде камня в беркширской деревне Ист-Вудхей; груду навалили аж в шестнадцатом столетии, и принадлежала она эксцентричному аристократу сэру Фредерику Кардену. Мик купил ее одновременно с домом 48 по Чейн-уок за какие-то 25 тысяч фунтов, но и дом, и обширное поместье практически рассыпались, и на ремонт требовалось потратить еще многие тысячи. Его неофициальный агент по недвижимости Кристофер Гиббс рекомендовал не торопиться, тем более что решение о покупке Мик принял на удивление внезапно, как-то среди ночи скатавшись туда на машине с друзьями и прихлебалами, в том числе американским писателем Терри Сазерном.[226] Мик, однако, заявил, что наконец нашел дом «с правильной атмосферой». Сколько бы это ни стоило — а поскольку жил он с Марианной, расходы грозили немалые, — он намеревался вернуть поместью прежнее великолепие.

В смысле роскошных домов, шикарных тачек, бездонных гардеробов и дорогих отпусков все пять «Стоунз» жили так, будто у них в банке заначены миллионы. На самом деле ни один из них не контролировал свои доходы напрямую, и никто — даже ушлый и расчетливый лидер группы, бывший студент факультета экономики, — не знал наверняка, сколько группа заработала и продолжает зарабатывать под руководством Аллена Клейна. Поскольку молодых рок-звезд раздражала мирская суета, а расчетливая политика Клейна диктовала «делать так, чтоб талант был счастлив», сложилась некая система. Кредитные карты еще не были распространены, а потому, едва музыканту требовались деньги, контора посылала запрос Клейну в Нью-Йорк. Мик запрашивал разные суммы — от полной стоимости Старгроувз до 50 фунтов для Криса, застрявшего в Непале. Деньги всегда выплачивались незамедлительно, и ему внушали, что общий фонд бездонен.

Короче говоря, Клейн пал жертвой одного из самых распространенных синдромов поп-музыки. Сделки, казавшиеся «Стоунз» чудом, когда музыканты были молоды и голодны, с приходом славы существенно потеряли в блеске. Процент, который с радостью платили Клейну поначалу, теперь, когда почти все решения принимал Мик, их напрягал. Ну и сыграло свою роль известное правило: лучше знаешь — меньше уважаешь. Когда-то внимание Клейна принадлежало им безраздельно — во время налета на «Редлендс», например, — но теперь он больше беспокоился о других областях своей империи.

Яснее всего об этом говорило то обстоятельство, что выбить из него деньги становилось все сложнее. В начале 1969 года Киту подвернулся шанс купить дом 3 по Чейн-уок, дом 1717 года, периода королевы Анны, чуть меньше, чем у Мика, но такой же элегантный и первозданный; среди бывших жильцов числились президент Королевского общества, органист собора Святого Павла и политик-тори сэр Энтони Наттинг. Чтобы завершить сделку, Киту требовались 20 тысяч фунтов, и, как обычно, через Атлантический океан к Клейну улетел запрос. На сей раз, однако, не состоялось немедленной выплаты, как за новые дома Мика, Билла и даже Брайана. Кит оборвал Клейну телефон, забросал телеграммами, но ответа не добился; пришлось посылать шофера и телохранителя Тома Кейлока в Нью-Йорк, чтоб забрал деньги лично, словно какой-то Ронни Крей. Лишь когда пред Клейном воздвигся дюжий Кейлок, менеджер подписал чек.

Помимо прочего, «Стоунз» делегировали Клейну содержание своей — отнюдь не грандиозной — конторы в доме 46а по Мэддокс-стрит. И здесь тоже денежный поток из Нью-Йорка стал застопориваться; росла груда неоплаченных счетов, в том числе счет бесценного пресс-агента группы Леса Перрина и отпечатанные красными чернилами последние предупреждения из Лондонского управления электроэнергии и телефонной компании. Взяв на себя роль директора, Мик послал Клейну сардоническую телеграмму: «Завтра отключат телефон и электричество. За аренду тоже пора платить. Мне приходится руководить конторой вопреки вашим желаниям. Если хотите исправить положение, прошу поторопиться».