Мик Джаггер

После условного приговора по мельчайшему наркотическому обвинению два года назад Мик ни разу не сталкивался с британской полицией. Теперь власти, похоже, вновь вознамерились отправить бабочку на дыбу. Как-то раз Мик в одиночестве ехал по Кингз-роуд, и его остановили, а его «роллс-ройс» тщательно обыскали на предмет наркотиков — ничего, разумеется, не нашли. Затем вечером 28 мая, в день, когда было объявлено, что Мик играет Неда Келли, он отправился на студию звукозаписи и, выйдя из дома на Чейн-уок, обнаружил целую машину полицейских, руководимых офицером, чье имя вступало в противоречие с должностью, — детектив-сержантом Робином Констеблем.

Марианны с Миком не было (выразительная подробность их жизни того периода) — она в подвальной кухне разговаривала с Кристофером Гиббсом. «Выглянув в окно, — гласят ее официальные показания, — я увидела, что Мик задержан толпой людей. Среди них была и женщина. Все мужчины были в штатском. Я ничего не слышала, но видела, как кто-то зажал Мику рот… Я решила, что на Мика напали грабители, и выбежала из кухни вверх по лестнице к двери, которую затем открыла. На что Мик сказал: „Закрой дверь, дурында, это полиция“».

Как и при «редлендском» рейде, момент был выбран подозрительно идеально, чего на сей раз не спишешь на стукача из «Новостей мира» или еще какой скандальной газетенки. Впечатление складывалось такое, будто кого-то из приближенных подкупили, дабы застукать Мика прямо в дверях. Позже подозрение пало на шофера «Стоунз» Тома Кейлока: у того были обширные знакомства в Скотленд-Ярде и он один с точностью до минуты знал, когда жертва выйдет из дому.

Назавтра Мик и Марианна пришли в магистратский суд на Грейт-Марлборо-стрит, и им обоим предъявили обвинение в хранении кома каннабиса весом в четверть фунта; виновными они себя не признали. Обошлось без истерии и перегибов двухлетней давности. Слушания перенесли на 23 июня, и Мика отпустили под залог в 50 фунтов. Вторые слушания тоже перенесли, а он остался на свободе под залогом до 29 сентября, что позволяло ему смотаться в Австралию и сняться в «Неде Келли».

Спустя тридцать шесть лет, в 2005 году, британский полицейский архив обнародовал до сей поры конфиденциальные документы, в том числе судебные протоколы этой второй и последней антинаркотической атаки на Джаггера. Помимо прочего, там содержится заявление Мика о том, что полиция подбросила на Чейн-уок «белый порошок» (то есть героин), а детектив-сержант Констебль вымогал взятку, обещая устроить так, чтобы в этот раз — в противоположность «редлендской» истории — всю вину взяла на себя Марианна, а Мика отпустили.

Согласно заявлению Мика, находку обнаружили в картонной коробке от ювелиров «Картье». «Я увидел, как Констебль взял коробку. Я подошел, а он ее уже открыл [и] вынул сложенный лист белой бумаги… Он сказал: „Ага, ага, больше искать не придется“. Чуть раньше он спрашивал меня, где ЛСД… Он показал мне лист бумаги, и я увидел, что внутри белый порошок… Констебль лизнул палец и этот порошок попробовал. Я по собственной воле сделал то же самое. На вкус порошок походил на тальк… Я не знаю, каков на вкус героин, но этот порошок был не горький».

ДС Констебль затем якобы сказал: «Не переживай, Мик, мы разберемся… Скажешь, что ты тут ни при чем, а она [Марианна] признается». Несколько раз он спросил Мика: «Сколько дашь?» — и сам предложил взятку в «тысячу», прибавив: «Не выйдет — получишь назад». Во время предъявления обвинения в полицейском участке Челси полиция надавила, напомнив Мику, что еще одно дело, связанное с наркотиками, — и Америки ему не видать как своих ушей. Поздно ночью вернувшись домой, он тут же позвонил Майклу Хейверсу, своему консультанту на «редлендском» суде, и попросил снова выступить его адвокатом.

Белый порошок в деле вообще не фигурировал, а Мика обвинили только в хранении каннабиса. После вторых судебных слушаний 23 июня он заявил, что детектив-сержант Констебль в частном порядке сказал ему: «Четверти фунта там уже не наберется, а?» — подразумевая, что полиция уже часть продала или скурила. Констебль якобы намекнул, что каннабис подложил кто-то из его команды, но сказал: «А эти сведения будут тебе стоить большой хабары [взятки]». Мик предложил: «Киньте записку мне под дверь», — но тема дальше не развивалась. Когда в тот вечер в конторе стряпчего он подписывал показания, привычка к автографам дала себя знать, и к подписи он добавил крестик вместо поцелуя.