Микеланджело из Мологи

- Какая еще тропиночка?!

- Вон, касатик, из-под елочки выбегает, - показала Сосуля скрюченным пальцем, спустилась из пролетки и, довольно споро прошагав вперед метров десять, вдруг исчезла, нырнув в просвет между еловых лап.

Юрка, бросив поводья, спрыгнул на землю и кинулся за ней:

- Стой, старая!

- Что ты, касатик, - удивилась юродивая, поднимаясь в рост из-за куста. - Присела я по малой нужде, а ты уж и кричать.

- В следующий раз приспичит - садись на виду, меня твои прелести не интересуют, - раздраженно заметил чекист и поинтересовался еще раз: - Так где ж твоя тропинка?

- А вот, касатик, - показала юродивая на примятые чьим-то сапогом прошлогодние листья и пару сломанных веточек. - Так прямо ее держись и к буддисткам выйдешь, а я пролетку пока постерегу.

- Нет уж, - возразил Юрка, - вместе пойдем.

Он взял лошадь под уздцы, провел на маленькую полянку под тень двух высоких берез, привязал там так, чтобы не очень бросалась в глаза с дороги и, вернувшись к Сосуле, приказал:

- Веди!

Сосуля, тяжко вздохнув, покорно пошла вперед. Еле заметная среди деревьев тропинка, то раздваиваясь, то теряясь, побежала куда-то вниз и спустя пять минут уперлась в край болота.

- Ну, куда дальше? - угрожающе подступил к юродивой чекист.

- Так я ж сказала, что по тропинке. Дорога-то круг болота петляет, а мы прямиком. От того и быстрее Сутырина до буддисток доберемся.

- Что-то я совсем твою тропинку из виду потерял, - засомневался Юрка.

- А тут, касатик, особый глаз нужен. По веточкам, да по былиночкам приметы держать. Ступай за мной, не бойся.

Юрка опасливо посмотрел на простиравшуюся перед ним поверхность болота.

- А то давай назад вернемся да по круговой дороге поедем, - предложила Сосуля. - Только уж не знаю, догоним ли Сутырина. Он от буддисток-то то ли в Мышкин, то ли в Шестихино собирался. Я уж, старая, запамятовала, а дороги там расходятся.

Снова вытянув из кобуры пистолет, чекист толкнул юродивую стволом в спину. Сосуля ступила вперед и, сделав несколько шагов, оглянулась. Юрка поднял из-под ног высохший ствол карликовой болотной березки, очистил его от веток и, прощупывая путь впереди себя, осторожно пошел следом за старухой.

Сосуля двигалась вперед уверенно. Чувствовалось, что эти места ей и вправду знакомы. В ответ на каждый шаг путников болото чавкало, вздыхало. Его поверхность периодически предательски колебалась и все чаще уходила под воду, так, что вскоре оба, и чекист и его проводница намокли чуть ли не по пояс. Наконец Юрка не выдержал, остановился, но не успел и слова сказать, как Сосуля вдруг сама к нему обернулась:

- Тише, касатик. Слышь, лошадь слева от нас заржала? Это Пенелопа. Я по голосу ее хорошо знаю.

....Юрка прислушался, но ничего кроме жужжания комаров не услышал.

- Прикажи-ка левее взять, - предложила Сосуля. - Должно быть, твой художник в Орефьеском овраге застрял. Там нонче развезло дорогу. С порожней телегой не проедешь, а он груженый. Тебе в овраге-то будет удобнее все дела с ним решить, чем у буддистов поджидать.

- Ну, бери левее, - секунду помешкав, согласился Юрка.

Каким-то звериным чутьем, обходя стороной топи, юродивая, снова повела чекиста по болоту.

Прошло минут двадцать. Полчаса... Над болотом стали сгущаться сумерки. Подернулись дымкой тумана редкие кустики ив и вербы. Слились с листьями и стали невидимыми ягоды гонобобеля. Бесшумно скользнул над головой чекиста вылетевший на охоту сыч. Становилось зябко. Дремавшие в глубинах подсознания сомнения в правдивости рассказов юродивой о буддистках и лошадином ржании сжали сердце предчувствием беды и разом переросли в уверенность, что старуха снова, второй раз за один день, провела его вокруг пальца. И как провела!

На лбу чекиста больно сжались к переносице тонкие ниточки морщин, меж лопаток заструилась тоненькая струйка пота. Он, сделав пару шагов пошире, догнал Сосулю и дернул за рукав платья:

- Ну-ка стой!

Сосуля остановилась. Медленно, вполоборота обернулась к Зайцеву, сдернула с головы платок, тряхнула головой, раскидав по плечам взлохмаченные седые пряди волос и вдруг, запрокинув голову к небу, засмеялась:

- Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха...

Затем, скрючив пальцы, не мигая глядя в лицо чекиста своим единственным огромным черным глазом, угрожающе шагнула ему навстречу. - Ведьма! Ведьма! в ужасе закричал Юрка, попятился назад и, выхватив наган, несколько раз выстрелил в грудь юродивой.

Сосуля охнула, подалась вперед. Сатанинское злорадство в черноте широко открытого глаза сменилось удивлением. Она качнулась всем телом, взмахнула руками, как бы пытаясь обнять чекиста...

Юрка отпрянул в сторону, чтобы юродивая не упала на него, и сразу провалился по пояс в мутную болотную жижу. Он инстинктивно рванулся назад, вверх, и почувствовал, что клейкая масса трясины уже прочно держит его ноги.

"Вот он, конец!" - мелькнула паническая мысль.

- Господи, Иисусе Христе! Помоги мне грешному! - громко взмолился чекист, хватаясь одной рукой за лохмотья Сосули.