Микеш

Бобеш тем временем принялся ходить вокруг хлева, не находя себе места от раздражения; но не обошел он его и три раза, как Пашик уже привел к нему опытную обезьяну Качабу. Я назвал ее опытной, потому что, едва взглянув на каракули, она резонно заявила: — Это написал тот, кто умеет писать.

С этими словами она попросила у Бобеша очки и потом долго разглядывала через них надпись. Между тем Франте ужасно наскучило сидеть за тумбой, он вылез из укрытия и не спеша направился к хлеву. Вид у него был совершенно равнодушный. Завидев Франту, Бобеш оттолкнул Пашика и схватил мальчика за плечо.

— Послушайте, юноша, это не вы, случаем, нарисовали на хлеве кабана? Вот этот пан кабан хочет купить у меня рисунок вместе с хлевом, он ему очень нравится, но он пожелал еще, чтобы художник нарисовал рядом с кабанчиком хорошенькое корытце. Он заплатил бы большие деньги! — вкрадчиво сказал Бобеш. Но Франта не попался на удочку.

— Что вы, пан Бобеш! — как бы удивившись, пробубнил он. — Если б я так рисовал, то давно справил бы себе новую одежку!

— Так чьи же это каракули, черт подери?! — снова разгорячился Бобеш. — Вот вы, юноша, никого не видели?

— Как так не видел! — ухмыльнулся Франта. — Видел, пан Бобеш, и очень хорошо! Я видел обезьяну Качабу!

— Что? Ну и дела! Как вам это нравится! — распалился Бобеш. С этими словами он отпустил Франту и гневно посмотрел на обезьяну. Но и она тоже рассердилась и погналась за Франтой так, словно хотела выдрать у него все вихры.

— Ты что говоришь, чумазый лгунишка? Где ты меня видел?! — в ярости кричала она.

— Видел и баста! — отрубил Франта.

— Где, паршивец этакий? — визжала обезьяна. — Ты видел, как я рисовала?

— Нет! — ухмыльнулся Франта. — Я видел тебя вчера, когда ты шла по Кошачьей площади. — И был таков.

— Это его рук дело! — закричала обезьяна. — Пусть в меня швырнут старыми шлепанцами, если я не права! Ну, он за это поплатится! Вот увидите, уважаемые, этот бездельник очень скоро вновь заявится сюда, чтобы позлить нас еще какой-нибудь припиской. Тогда-то я и схвачу его! Сейчас я влезу на крышу, с той стороны, дабы меня не было видно, и как только он поднимет вверх свою руку, тут я его и поймаю!

— Ладно, давайте! — согласился Бобеш. — А мы с паном Пашиком спрячемся в хлеву!

Обезьяна была права, когда говорила, что Франта снова придет к хлеву, чтобы чего-нибудь приписать к своей надписи с целью еще больше разозлить козла Бобеша. Довольно скоро он вновь появился на сцене, и уже по одному его виду можно было заключить, что мальчишка задумал какую-то шалость. Он внимательно осмотрелся по сторонам и прислушался, нет ли кого поблизости. Услышав, как Бобеш громко захрапел в своем хлеву, Франта даже подпрыгнул от радости. Ему и в голову не пришло, что козел может делать это просто так, дабы ввести его в заблуждение, и он тихо двинулся к хлеву. Там он прочитал написанное и плутовски усмехнулся.

БОБЕШ ЩЕТИНИСТЫЙ И РОГАТЫЙ

Потом вынул из кармана кусок мела и вывел под изображением кабанчика «и рогатый». А затем в самом деле пририсовал ему рожки.

Едва он закончил рисовать, как с крыши свесилась обезьяна Качаба и крепко схватила его за руку. Франта попробовал вырваться, но обезьяна вцепилась в него, словно клещами.

— Я поймала хулигана! Держу его, уважаемые, он схвачен! Ха-ха-ха! — истошно кричала Качаба, упираясь ногами в крышу хлева, чтобы удержать Франту. Крыша, однако, была старая, ветхая, неожиданно она проломилась, и бух! — Качаба упала в хлев. При этом она выпустила руку Франты, и он убежал.

В то время в хлеву была, дорогие ребята, настоящая куча мала! Бобеш вознамерился было выбежать из него и уже схватился за ручку дверцы, как вдруг прямо на голову ему свалилась обезьяна. Падая, они сбили с ног Пашика. Что там творилось, ребята! Из хлева доносились крики, визг, шум падающих досок, и когда наконец бедолаги выбрались из этой кутерьмы наружу, Франты на дворе не было и в помине.

— Детектив из вас что надо! — кричал обезьяне Бобеш. — Зачем вы его отпустили?!

— А затем что доски на вашей крыше, как на гнилой конуре! — отрубила раздосадованная обезьяна, щупая на голове шишку.

— Конечно, ей далеко до крыши костелецкого замка, но у меня другой и быть не может! Нечего было маршировать по ней, как на параде! — кричал Бобеш, прыгая перед обезьяной, будто помешанный.

— Знаете что, уважаемые, я тут ругаться с вами не собираюсь! — разозлилась обезьяна. — И вообще, я привыкла иметь дело с воспитанными и образованными ворами, а не с какими-то мальчишками, что марают стены каракулями! Мое почтение, судари, разрешите откланяться! — И с этими словами она убежала.

— Ну вот, приехали! — проворчал Бобеш. — Теперь надо начинать все сначала.

— Вы не правы, пан Бобеш! — хитро заметил Пашик. — Ведь нам уже известно, кто это написал. Я хорошо знаю этого мальчишку: его зовут Франта Кулдан! Нам с вами остается только придумать, как поймать сорванца! Разумеется, сам он побоится прийти сюда снова, стало быть, нужно его чем-нибудь заманить! И я, пан Бобеш, кажется, знаю один способ.