По-видимому, ты отличник, да? Выскочка, любимчик всех учителей, так?
Нет, — Бастиан еще ниже опустил голо
ву. — Я второгодник
Бог ты мой! — воскликнул господин Коре
андр. — Итак, неудачник по всем линиям!
Бастиан ничего не ответил Он стоял, опу
стив руки, и молчал, с пальто его всё так же капало.
Ну, и как же они дразнят тебя? — спросил господин Кореандр.
—А всяко!
Ну, например?
«Пузо-пузо — три арбуза, полтора мешка кишок, пузо село на горшок, затрещал горшок от груза».
Не особенно смешно,— сказал господин Ко
реандр. — А ещё как?
Бастиан помедлил, прежде чем выговорить:
Недотёпа, чокнутый, врун, хвастун...
Чокнутый? Почему?
Я иногда разговариваю сам с собой.
Ну и что ты, к примеру, говоришь?
Я придумываю всякие истории, имена и слова, которых нет, и всё такое.
И всё это ты рассказываешь самому себе?
А больше некому. Это больше никому не интересно.
Господин Кореандр задумчиво помолчал.
—А что говорят твои родители?
Отец ничего не говорит. Он никогда ничего не говорит. Ему всё безразлично.
А мать что же?
Мать — её больше нет.
Что, твои родители разошлись?
Нет, — сказал Бастиан. — Она умерла.
В это время зазвонил телефон. Господин Ко
реандр тяжело поднялся из своего кресла и прошаркал в маленький кабинет за дверью. Он снял там трубку и назвался, потом дверь закрылась, и стало слышно только глухое бормотание.
Бастиан стоял и не мог понять, что заста
вило его так разоткровенничаться. Обычно он не выносил расспросов.
Вдруг он вспомнил, что надо бежать в шко
лу - он уже опаздывал.
Но что-то удерживало его. Из кабинета до
носился приглушённый голос, там шёл долгий телефонный разговор. Всё это время Бастиан не сводил глаз с книги, которую господин Кореандр оставил в кресле. От неё как будто исходила таинственная, притягательная, магнетическая сила.
Он подошел к креслу, медленно протянул руку, прикоснулся к книге — и в тот же миг в нём буд
то включилось что-то, он почти расслышал
внутри себя щелчок: «клик!» — будто захлопну
лась западня. У Бастиана возникло смутное ощущение, что с этим прикосновением началось что-то неизбежное и непоправимое. Он взял книгу и повертел её в руках. Тиснёный шёлковый переплёт цвета меди переливался и поблёскивал. Бегло перелистав страницы, Бастиан увидел, что шрифт в книге двух цветов — то зелёный, то красный. Картинок, кажется, не было, зато начальные буквы глав были причудливо разрисованы и шли в алфавитном порядке. Когда он ещё раз взглянул на переплёт, то заметил на нём тиснёный рисунок: две змеи, светлая и тёмная, заглотив друг у друга хвосты, образовали овал. Внутри этого овала стояло заглавие: