МИХАЭЛЬ ЭНДЕ

--Это была моя последняя надежда, — сказал Атрей. — Теперь эта надежда исчезла.

--Она знает, что делает, — отвечал Фухур.

--Ты думаешь, она знает это? — пробормотал Атрей. — Ему нельзя больше носить АУРИН.

--Что ты хочешь сделать? Сам он не отдаст.

--Я должен отнять у него.

Тут Бастиан почувствовал, как земля уходит из-под ног.

--Как ты хочешь это сделать?

--О, не знаю, не знаю,— сказал Атрей.— Ведь его сила и волшебный меч остаются при нём.

--А ведь когда-то он сам предлагал тебе этот знак, в Амарганте, помнишь? Тогда ты отказался.

--Кто же мог знать, что всё так кончится.

--Итак, что же тебе остаётся?

--Украсть, — ответил Атрей, Фухур вздрогнул, а Атрей опустил голову и твёрдо повторил: — Другой возможности нет.

--И когда же?

--Завтра будет уже поздно. Значит, сегодня.

Бастиан больше не хотел слушать. Он не чувствовал ничего, кроме холодной пустоты. Ему всё было теперь безразлично — как и предвещала Ксаида.

Он вернулся в свой шатёр, снял пояс Гемуль. Потом велел джинну Иллуану привести трёх рыцарей и, пока ждал, вспомнил, что Ксаида предупреждала его о предательстве Атрея. А может, Атрей ещё одумается? Но даже если одумается, дружба потеряна навсегда.

Когда трое рыцарей пришли, он объяснил им, что сегодня ночью надо ждать нападения. Рыцари тотчас заступили на вахту, а Бастиан вышел из шатра и побрёл к коралловым носилкам Ксаиды. Она спала, и только пятеро панцирных носильщиков стояли навытяжку, непоколебимые, как скалы.

--Я хотел бы, чтобы вы подчинились мне, — сказал им Бастиан.

--Приказывай, господин нашей госпожи! — рявкнули те хором.

--Как вы думаете, могли бы вы справиться с Фухуром?

--А чья воля будет нами управлять?

--Моя воля.

--Тогда мы со всяким справимся.

--Отлично, отправляйтесь к нему. Как только Атрей отойдёт, берите дракона в плен! Но оставайтесь там, пока я вас не позову.

Пятеро чёрных зашагали прочь. Ксаида улыбалась во сне.

Бастиан вернулся к шатру, но не стал заходить внутрь. Ему не хотелось видеть, как возьмут в плен Атрея, если тот всё же решится на грабёж. Он сел неподалеку под деревом. Уже забрезжила заря, становилось светлее, у Бастиана появилась надежда, что Атрей отказался от своей затеи. Но тут он услышал голоса и шум в шатре. Рыцари вывели оттуда Атрея со связанными руками.

Бастиан устало поднялся, опираясь о дерево.

—Значит, всё-таки... Иллуан! Разбудить всех и собрать здесь. И пусть панцирные воины приведут Фухура.

Джинн издал орлиный крик и кинулся исполнять приказание.

—Он совсем не защищался,— сказал Хикрион. Бастиан отвернулся. Ему не хотелось встречаться с Атреем взглядом. Атрей тоже не поднимал головы.

Когда панцирные воины привели Фухура, у шатра уже собралась изрядная толпа, она расступилась перед пришедшими. Фухур шёл не упираясь.

—Он не сопротивлялся, господин нашей госпожи! — сказал один из панцирных воинов.

Фухур лёг на землю рядом с Атреем и прикрыл глаза.

Наступила тишина. Последние опоздавшие подбегали и вытягивали шеи, чтобы узнать, что происходит. Не явилась только Ксаида.

Наконец Бастиан поднялся.

—Атрей, ты хотел отнять у меня знак Детской Королевы, чтобы присвоить его. И ты, Фухур, знал об этом и разрабатывал с ним план похищения. Вы оба виновны не только в том, что предали дружбу, которая когда-то была между нами, вы совершили ещё более ужасное преступление — против Лунианы, которая дала мне

АУРИН. Признаёте ли вы свою вину?

Атрей долгим взглядом посмотрел на Бастиана и кивнул.

У Бастиана пропал голос, ему пришлось начинать дважды:

—Я помню, Атрей, что именно ты привёл меня к Детской Королеве. Я помню пение Фухура в Амарганте. И потому я дарю вам жизнь, жизнь вора и его соучастника. Делайте с этой жизнью что хотите. Но уходите прочь, чтобы я

больше никогда вас не видел. Будем считать, что я не знал вас никогда.

Он подал знак Хикриону, и тот развязал Атрею руки. Атрей постоял, хотел что-то сказать, но передумал. Везучий дракон выпрямился, Атрей сел на него, и они поднялись в воздух. И хоть полёт их казался усталым и тяжёлым, они быстро исчезли из виду.

Бастиан вошёл в шатёр и бросился на кровать.

—Ну вот ты и достиг истинного величия, — услышал он тихий, вкрадчивый голос, — теперь ты ни для кого не досягаем.

Бастиан сел. В тёмном углу шатра он увидел Ксаиду.

--Ты? Как ты вошла сюда?

--Нет охраны, мой господин и мастер, которая 6ы меня задержала, только твой приказ. Прогонишь?

Бастиан снова лёг и закрыл глаза.

—Мне всё равно. Хочешь — оставайся, хочешь — иди.

Она долго наблюдала за ним из-под прикрытых век.

—О чём ты думаешь, господин и мастер?

Бастиан отвернулся и не ответил. Ксаиде стало ясно, что она не должна сейчас оставлять его одного, иначе он от неё ускользнёт. Надо заставить его идти той дорогой, которую выбрала для него она. Придётся для этого прибегнуть к самому сильному средству, которое только было в её распоряжении: к тайному желанию Бастиана. Она подсела ближе:

--Когда, мой господин и мастер, ты хочешь отправиться к Башне?

--Не знаю. Что мне там делать, если Лунианы нет. Я вообще не знаю, что теперь делать, — сказал Бастиан в подушку.

--Ты мог бы подождать Детскую Королеву там.