Михаэль Шумахер – номер один

Если внимательно наблюдать за этой гонкой, можно увидеть, как Шумахер меняет траекторию прохождения поворотов, пытаясь найти лучшее сцепление с трассой. Пока остальные довольствовались тем, что вообще остаются на трассе, Шумахер стремился к совершенству в сложнейших обстоятельствах. Ему удавалось идти на пределе, тогда как другие даже не желали знать, где этот предел. «Я пробовал разные траектории, потому что в трех или четырех местах на трассе сцепление было критическим, и я рисковал потерять контроль над машиной, — вспоминает Михаэль. — Прежде чем сделать обгон, я долго шел по траектории впереди идущей машины, не рисковал, всегда оставался настороже и следил за поведением болида».

Вслед за Барселоной пришло очень сложное лето, со сходами и невыразительными успехами. Напряжение нарастало, и многие говорили, что нужно уволить Жана Тодта. «Это было ужасно, — вспоминает Шумахер. — Давление становилось все сильнее. Все требовали, чтобы Жан ушел. Я сказал, что уйду вслед за ним. Думаю, что именно с тех пор мы всегда полагались друг на друга». Но затем Шумахер выиграл гонку в Спа, и пришло некоторое облегчение. За этим последовала невероятно эмоциональная победа в Италии, которая словно развеяла чары – в Монце Ferrari не побеждала уже восемь сезонов. Происходящее после финиша было невероятным: десятки тысяч людей взяли трассу приступом, развернули гигантский флаг Ferrari. Это была демонстрация силы и торжества всему миру, и именно Шумахер вернул фанатам гордость за команду. |

Родители Шумахера стали непосредственными свидетелями этого зрелища. После гонки его мать Элизабет дала интервью газете Gazzetta dello Sport в паддоке. «Мы приезжаем на гонки всего пару раз в год. Конечно, чувствуешь огромную радость, находясь здесь, но и переживаешь больше. Мы смотрели гонку с центральной трибуны, и это было великолепно. Монца восхитительна, все эти люди любят Ferrari, и мой Михаэль просто молодец. Мне еще не удалось его обнять, он занят, а нам нужно ехать. Я поздравлю его по телефону. Что ж, такова участь матери».

Шумахера охватила эйфория. В Монце он объявил, что они с Коринной ждут своего первенца. Михаэль был на огромном эмоциональном подъеме:

«Поворот за поворотом я думал о нашем ребенке. Это так прекрасно, так чудесно! Разумеется, моя жизнь изменится. Мне придется забыть о свободном времени и о сне. Получается, что я буду отдыхать, приезжая на Гран-при! Ребенок – это самый замечательный подарок, которого только можно желать.

Тиффози ждали победы очень долго. Они заслуживают этого. Я счастлив за них и за всю команду. Невозможно выразить, каково это – победить в Монце с Ferrari. Глядя вниз с подиума, я испытывал невероятные чувства. У меня мурашки по коже бегали».

Для семьи Шумахеров это был великий во всех отношениях день. В кулуарах Формулы-1 Вилли Вебер заключил сделку, которую еще не предали огласке. Младший брат Михаэля Ральф должен был выйти на старт Формулы-1 в следующем сезоне. По иронии судьбы он подписал контракт не с кем иным, как с Эдди Джорданом.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Другой Шумахер

Постоянные сравнения с ним меня просто раздражают. Я устал слышать это. Я никогда не ощущал, что я в тени Михаэля. Я просто его младший брат. 

Михаэль идет своей дорогой, а я своей. 

Ральф Шумахер

Ральф Шумахер – это совершенно иной человек, нежели его брат. Он на шесть лет младше, его детство было не таким суровым с финансовой точки зрения, как у Михаэля. Характеры братьев, по всей видимости, сформировались в различных условиях; выражаясь простым языком, у Михаэля был кураж человека, который сделал себя сам, а у Ральфа – более спокойный и уверенный подход второго ребенка в семье, которому все приносили на блюдечке с золотой каемочкой. Это отразилось и на их вождении – Михаэль всегда прилагал максимум усилий, пытаясь притянуть к себе обстоятельства, тогда как Ральф зависел от машины и, если она оказывалась неидеальна, уходил в тень. Михаэль был очень амбициозен, Ральф более склонен ждать, пока все само придет; Михаэль редко отдыхал, Ральф значительно больше.