Михаэль Шумахер – номер один

Шумахера с Ирвайном накормили тортеллини, эскалопами из телятины с трюфелями. Пока они ели, толпа прорвалась за ворота и заняла места с хорошим обзором по периметру тестового трека. Около трех часов дня Шумахер совершил пару ознакомительных кругов на своем дорожном автомобиле Lancia, а затем завел десятицилиндровый мотор болида Формулы-1. Проехав всего один круг, он вынужден был остановиться из-за поломки сцепления – не самое приятное начало. Починка продолжалась до 4:30, а тем временем Шумахер с Ирвайном сделали несколько кругов на Ferrari 456 GT. Вернувшись за руль гоночного болида, немец успел проехать только семнадцать кругов до наступления темноты, но тем не менее великое приключение началось. В интервью итальянской прессе Шумахер сказал, что предстоит много работы, и пообещал бороться за чемпионский титул в 1997 году.

Достаточно обратиться к истории Ferrari, чтобы понять масштабы задачи, которая стояла перед Шумахером. Ни одного чемпионского титула с 1979 года; за всю историю только шесть гонщиков команды выигрывали чемпионат, четверо из которых сделали это только однажды. Ferrari, возможно, и была столпом долголетия в Формуле-1 с самого ее появления в 1950 году, но итальянская команда никогда не отличалась особенными успехами.

В то время, когда Шумахер пришел в команду, технический отдел Ferrari в буквальном смысле разрывался между Маранелло и Англией – так устроил Лука ди Монтедземоло по совету Ники Лауды. Шумахер и Тодт сочли это нерациональным. Техническим директором Ferrari тогда был Джон Барнард, который хотел работать недалеко от своего дома в графстве Сюррей, Англия. (Подписывая контракт с Ferrari, Барнард, как опытный специалист, мог в какой-то мере выставить свои требования.) Но без его постоянного ежедневного контроля работники Маранелло недобирали во многих ключевых областях, например, в испытаниях и усовершенствовании коробки передач. Россу Брауну потребовалось несколько лет, чтобы добиться прогресса в этих областях. Шумахер ожидал феноменальных результатов, когда пришел в Ferrari, но очень скоро разочаровался и в начале сезона стал настаивать на переменах.

Эдди Ирвайн вспоминает то удручающее впечатление, которое болид 1996 года произвел на гонщиков:

«В 1996 году мы были в полном дерьме. Я помню, как, увидев машину, я сказал: «Она слишком уж отличается от машин остальных команд». Оказалось, что остальные правы, а мы ошиблись. Эта машина была на втором месте в рейтинге самых ужасных болидов [после Jaguar R2], которые когда-либо выходили на гоночную трассу. Чистой воды безумие, полная противоположность тому, что позже построил Росс. Машина 1996 года была плодом вдохновения и полного отсутствия здравого смысла.

Как Михаэль водил эту машину, я не знаю и никогда не узнаю. Это меня впечатляло. Я сам боялся повернуть руль: невозможно было предугадать, как болид себя поведет – повернет сразу же, через полсекунды или секунду. Михаэль боролся с машиной на каждом миллиметре трассы. Я же не мог так себя насиловать. Он выиграл три гонки, что является одним из величайших достижений за всю историю гоночного спорта. На ней он четыре раза оказывался на поуле, и я просто стоял, открыв рот, и наблюдал за его достижениями. В том году Михаэль реально зарабатывал свои деньги.