Михаэлла и Демон чужой мечты

— Не слишком ли самонадеянно? Мой тебе дружеский совет: не суйся. — Всерьез его не восприняли. Отмахнувшись от упрямого аристократа, Эд приблизился к Беате и, особо не церемонясь, ткнул ее носком сапога. Когда же она предсказуемо не прореагировала, указал на амулет: — Перенастроить успел?

— Да, — сквозь зубы процедил Тавиш.

— Тогда оставляю это здесь. Не волнуйся, ты очухаешься первый. — Судя по выражению на физиономии, он считал, что поступает благородно, но лично я бы поспорила. Впрочем, зверолюду на мое мнение было начхать. — Берите девчонку и уходим.

В его руке вспыхнул амулет, отблески которого вскоре сформировались в кружащуюся воронку полноценного перехода.

— Пустите меня! Я не хочу в стаю! Грязные животные! Тавиш! Не оставляйте его здесь! — Я билась изо всех сил, но добиться сумела только боли в вывернутых руках.

— Угомоните ее, — лениво распорядился Марре.

Шею кольнуло.

Реальность потихоньку поплыла.

При мысли о том, что Тавиш, даже в случае успешного исхода с Беатой, выбираться из этой глуши может долго, а значит, увидимся мы теперь очень и очень не скоро, если увидимся вообще, на глаза навернулись слезы.

— Держись там. Скоро я приду за тобой. Даже соскучиться не успеешь! — было последним, что я услышала, прежде чем упасть в темноту.

Глава 14

Открывать глаза не хотелось. Действие снотворного зелья еще не до конца отпустило, но даже под ним мой разум помнил, что где-то там есть реальность, в которой меня похитили полузвери, а Тавиш остался в смертельной опасности. Возвращаться в эту недружелюбную действительность разум не желал, я была с ним согласна, а потому лежала смирно, не шевелилась и дышать старалась как можно ровнее.

Поначалу не происходило ровным счетом ничего. Долго. Было тихо и мягко. В такой обстановке меня скоро стал одолевать сон, все же зелье еще действовало. Чувство опасности медленно отступало, мысли становились все более редкими… и тут открылась дверь и послышались голоса:

— Долго она, — мужской, незнакомый.

— Парни переусердствовали и дали ей дозировку, как одной из нас. — Эдвин был спокоен, будто ему не впервой похищать девушек и травить их какой-то гадостью. — Ничего, справится. И вообще, чем дольше она спит, тем позже мне придется успокаивать истерящую риссу.

Истинный мужчина! Натворил дел и в кусты!

Спать расхотелось. Душа требовала мести, но как ее осуществить? С этими нелюдями я не справлюсь. Хотя попытаться можно. Что угодно, лишь бы отвлечься от страха, ледяным клубком ворочающегося в животе…

— Истерящей или разъяренной? — хохотнул второй. — Я бы на твоем месте убрал отсюда тяжелые предметы, а лучше — связал ей руки.

— Ты забываешь, что она полукровка, — возразил Марре и погладил меня по волосам. Интересно, заметил, как я вздрогнула? — К тому же совсем молоденькая. И инстинкты у нее стали проявляться сравнительно недавно, некоторые из них еще вообще спят. Да о чем мы говорим, если у нее даже когтей нет!

А должны быть? Воображение живо представило несколько сочащихся кровью царапин на физиономии главного зверолюда… Да, такое оружие мне бы сейчас пригодилось.

— Слабая. И наверняка проблемная, как все полукровки. — Этот второй мне уже не нравился. Хотя, если он сейчас договорится до того, что меня выкинут вон, буду только благодарна. — Что думаешь с ней делать? Кто у нас есть из свободных мужчин?

— Неважно, — тягуче отозвался Эд и снова погладил мои волосы, задев и щеку. Приоткрыть глаза я пока не рисковала, но чутье подсказывало, что он улыбается. — Эту девочку я оставляю себе. Учитывая, сколько с ней будет проблем, вряд ли кто-то станет оспаривать такое решение. К тому же я и так трех предыдущих невест уступил другим, хотя имел на них все права.

Какая прелесть! А мнение «невест» у них тут спрашивать вообще не принято?

— Вожак и полукровка? — с сомнением пробормотал пока еще неизвестный, но от этого не менее противный тип.

— Будет интересно. — Эд питал странную слабость к моим волосам и щеке, а мне уже отчаянно хотелось «очнуться» хотя бы для того, чтобы попросить тазик с водой и кусок мыла. Чужие прикосновения сводили с ума, и отнюдь не в приятном смысле. — Правда, милая? Не притворяйся, я знаю, что ты уже не спишь. Ты дрожишь под моими руками.

От отвращения. Но тебе я скажу об этом позже.

Приподняв веки, я издала слабый стон, потом подумала немного и изобразила дрожь.

— Как плохо… Все кружится… И голова болит. Вы меня отравили!

Мужчины опасливо переглянулись.

Вот уж не ожидала, что это сработает во второй раз!

— Слэй, живо дуй за лекарем! — скомандовал побледневший Эдвин. — Бегом!

Второго рисса и след простыл.

Сам же глава стаи склонился ко мне, пощупал лоб, который от страха был немного влажный, и участливо забормотал:

— Потерпи, скоро все пройдет. Через минуту тебе дадут снадобье, ты еще поспишь, а потом начнется совсем другая жизнь.

Угу. Вот это-то и пугает.