Михаэлла и Демон чужой мечты

— Но этого ему было мало, он хотел, чтобы я по своей воле была с ним. — Аделина собиралась рассказать свою… нашу с ней историю до конца, чтобы перевернуть страницу и больше к этому уже не возвращаться. — Тогда он сказал, что заберет ребенка. И или я остаюсь на острове и терплю его редкие визиты, или вместе с дочкой и с ним еду в город и живу так, как он велит. И я бы поехала, себя бы возненавидела, а поехала, но в это время на остров назначили помощницей лекаря Марту. Мы сразу поладили, она поддерживала меня. И в конце концов я доверилась ей, рассказала о своей проблеме и попросила помощи. Для этого пришлось ей сказать, где мой первый муж спрятал свои сокровища, чтобы она взяла часть из них и позаботилась о тебе. Так и получилось, она уволилась, увезла тебя, четыре года моталась по разным местам, потом наконец осела в глуши. Другой медсестре мы хорошо заплатили, и она убедила Бартоша, что ребенок родился мертвым. Первых четыре года все шло прекрасно, мы с Мартой даже свой шифр разработали, чтобы никто не смог понять, о чем в действительности наши письма. Но потом она вдруг перестала писать.

Почти незнакомая женщина вдруг показалась мне такой родной и близкой. Я перетащила тяжеленный стул к ней ближе, но обнять так и не осмелилась.

Три мамы… Судьба оказалась щедра ко мне. Ведь если вдуматься, даже Марта Ритара, хоть она и перепрятала все сокровища, вместо того чтобы взять немного на содержание доверенного ей ребенка, не сделала мне ничего плохого. Наоборот, спасла, заботилась!

— Жизнь на острове оказалась сносной. — Голос Аделины звучал все тише, но она упрямо продолжала. — Я пользовалась привычными уловками, чтобы получать работу полегче и еду получше. А к визитам Бартоша старалась себя запустить, чтобы он ко мне охладел. Не знаю, поэтому или из-за женитьбы и нового назначения, но приезжал он все реже. За последний год вообще ни разу.

— И ты решилась на побег? — Хотелось до нее дотронуться, хотя бы за руку взять, но смелости не хватало.

А тонкие пальчики с загрубевшей, даже на вид шершавой кожей дрожали и в конце концов опрокинули вазочку с джемом, и по белоснежной скатерти расплылось вязкое оранжевое болотце.

— Все куда прозаичнее, — вяло улыбнулась моя новая мама. — Срок заключения закончился, и я вышла. С Новаком мы еще на острове познакомились, он там закупал для своего магазина кое-что из того, что делают заключенные. Это выгодно, отдают почти за бесценок, а продать можно и подороже. Он меня несколько лет ждал, а в тот день встретил и сразу же предложил свое имя. И очень кстати. Признаться, я думала, твой отец уже угомонился, но тут эти листовки.

— Но зачем? — Понять логику безумца было сложно. — Хочет тебя обратно на остров упечь?

Поразмыслив немного, Аделина отрицательно мотнула головой.

— Вряд ли. Но если меня будут хватать всякий раз, как где-то отметится моя фамилия, он будет осведомлен о каждом моем шаге.

Что ж, в таком случае, новая фамилия у нее появилась в самый подходящий момент. Правда, это наводит на некоторые сомнения по поводу искренности Аделины к мужу… Ну да это не мое дело, взрослые люди — сами разберутся. Вон как он счастлив и смотрит на нее с обожанием, обнимает все время.

Неожиданно в доме Аольских мне понравилось. Всего второй день здесь, а чувствую себя легко и свободно. И хозяева мне рады. Они ничего такого не говорили и не делали, но это читалось на лицах и отражалось в глазах. Правда, звать Аделину мамой я как-то стеснялась, но она и не настаивала. И сама мои личные границы уважала, в душу не лезла, ничего не требовала.

Время пронеслось быстро. Я ела, спала, гуляла в саду. В лес ходить боялась, мало ли что? Пока проблема с риссами не решена, лучше особенно не высовываться. И Тавишу о своем побеге так и не сообщила. Главным образом потому, что тогда с ним придется встретиться, а вчера я к этому готова не была. Сегодня же утром хозяева отсутствовали, а отдавать распоряжения чужим слугам как-то невежливо. Так что я вышла в сад и стала ждать возвращения Аделины.

Попрошу ее, пусть передадут Тавишу записку. Может, еще удастся отменить бой?

Сад был не такой роскошный, как у Дивальдов, но по-своему уютный. Вместе с цветами здесь росли яблони, вишни, а чуть в стороне — ягодные кусты. Этого хватало, чтобы спрятаться от палящего дневного солнца и подышать свежим воздухом, наполненным еле уловимыми запахами листвы и земли. Над пестрыми бутонами жужжали пчелы, а в верхних ветвях деревьев чирикали птички, склевывая уже созревшие ягоды. Я устроилась на простой деревянной скамейке, скрытой от посторонних глаз нависшими ветками и стеной из мощных высоких стеблей каких-то цветов с большими закрытыми бутонами. Наверное, красиво будет, когда распустятся. Наслаждалась безопасностью, пыталась размышлять о будущем, но появление Аделины спутало все планы и решить что-либо теперь не получалось… кажется, под конец начала клевать носом.

— Вот ты где! — В голосе госпожи Аольской прозвучало облегчение.

Раздвинув ветки, она пробралась в мое убежище и уселась рядом.

— Смотри, что мне Новак подарил!