Михаэлла и Демон чужой мечты

Медленно, словно хищники, готовящиеся к атаке, противники вышли на арену.

Я вся сжалась.

Надежда, что за два дня их головы остыли и бой станет всего-навсего необходимостью, чтобы ни один из противников не прослыл трусом, в первые же минуты лопнула как мыльный пузырь. В отличие от прошлого раза сегодня играм не было места. Едва их взгляды встретились, мужчины взревели и бросились друг на друга. Эд на ходу обращался. Тавиш — отращивал когти и высвобождал свою магию. Ведущий еле отпрыгнуть успел!

Хотелось зажмуриться и просидеть так до конца, пока не станет известен победитель, но я не могла. Кажется, вообще моргать не могла, а сердце будто не билось, камнем повисло в груди.

Аделина попыталась ободряюще взять меня за руку, но я так сжала ее ладонь, что женщина зашипела от боли.

— Прости. — Руки я решила на всякий случай держать при себе. В такие моменты напрочь забываю, что я немного рисс.

Она болезненно улыбнулась и украдкой потрясла пострадавшие пальчики.

Кругом стоял настоящий гвалт, все хлопали, выкриками поддерживали своего фаворита, бурно реагировали на любое движение на арене. Среди этого сумасшествия сновали несколько полукровок, принимающих ставки. Но несмотря на всю эту какофонию мой ставший необычайно острым слух разбирал отдельные фразы и даже разговор разряженных и надушенных девиц, которые сидели сзади.

— Все ставят на Эда. Хотя лично я слышала, как какой-то шутник специально поставил на Дивальда, чтобы отличиться от большинства.

— Ну и правильно. Хоть в нем и проснулась магия, с риссом ему не тягаться. Что этот нахал о себе возомнил? Да Эдвин его по арене тонким слоем размажет!

Р-р-р-р! Сейчас кого-то покусаю, если этот кто-то не заткнется. Или хотя бы не начнет болеть за того, кого надо.

— Дорогая, на людей рычать неприлично, — тронула меня за плечо госпожа Аольская и спешно отдернула руку, пока я опять в нее не вцепилась.

Пришлось больно прикусить губу, чтобы чувство реальности вернулось. Но солоноватый вкус, поселившийся во рту, сделал только хуже. Тем более что как раз в этот момент на арене пролилась первая кровь. И она принадлежала Тавишу! Зал взвыл. Покровители, как же мне хотелось броситься туда, в самую середину! И не сделала я это только потому, что в ту же минуту светло-коричневое покрытие окрасилось и кровью рисса.

Тонкий слух разобрал сразу несколько вопросов о том, можно ли поменять ставки.

— Жаль красавчика, перспективный был, — все никак не могли угомониться девицы.

— Если о чем и жалеть, так это о том, что никто не успел заманить его в брачные сети, — не забывая хихикать, отвечала вторая. — Такое наследство бы привалило…

Нет, точно покусаю! Надеюсь, у риссов это не означает что-нибудь неприличное?

Черно-белый, искрящийся магией клубок, в который превратились противники, с бешеной скоростью метался по арене. Защитная сетка почти постоянно искрилась и звенела, сдерживая их. Алых брызг становилось все больше. Но, несмотря на сумасшедшее напряжение, продлилось все не очень долго. Не больше двадцати минут. Это мне от страха и переживаний казалось, что бой растянулся на целую вечность.

Когда Тавиш пролетел через всю арену, упал и на несколько мгновений так и замер, я готова была биться в истерике. Из разорванного бока хлестала кровь, левая рука была вывернула под каким-то немыслимым углом. Эд, подозрительно наблюдавший за противником с противоположного края поприща, сильно шатался, его шерсть некрасиво слиплась от крови, хотя понять, куда именно он ранен, мешала мохнатость.

Нет, только не так! Совсем немного до победы осталось… Ну пожалуйста!!!

Происходил бы сейчас обычный бой риссов, уже звучал бы отсчет, отмеряющий последний шанс проигрывающему встать и продолжить сражаться. Но бой был настоящий, в самом худшем смысле этих слов. То есть закончиться все должно было смертью одного из мужчин.

Кажется, я только сейчас осознала это и жалобно заскулила.

Как же я без тебя, горе магическое?! Не смогу. Не сумею. Я готова быть только другом, смотреть на бесконечную череду сменяющих друг друга подружек, а по ночам плакать в подушку… Но совсем без тебя не смогу.

Отвернуться не было сил. Словно зачарованная, я не могла отвести взгляд от арены.

Покачиваясь, Эдвин направился к бесчувственному противнику. Когда он склонился над ним, примеряясь когтями к шее, я не выдержала:

— Не смей!!!

Голос сорвала. Во рту еще сильнее стал привкус крови.

Весь зал смотрел на меня. Но и Эд тоже. Прямо в глаза. С сожалением.

В этот самый момент ожило доселе неподвижное тело. Бросившись на рисса, Тавиш пол-арены с ним пролетел, пока наконец не вырубил мощным ударом в подбородок. Лишь на миг, но этого хватало. Когда же Эд разлепил веки и недоуменно моргнул, когти были уже у его шеи.

Зал загомонил. Потом замер в ожидании.

Но мгновения утекали, а ничего не происходило.