Михаил Булгаков как жертва «жилищного вопроса»

Из современников и почти-современников Михаила Булгакова тягаться с ним в жанровой широте и в занимательности может разве что Алексей Толстой. Примечательно, что появилась на свет «Булгаковская энциклопедия», а больше никакой именной писательской энциклопедии в России, кажется, не появилось.

В СССР сталинского периода Михаил Булгаков со своим творческим продуктом был, конечно же, не к месту. Не враг, но и не положительный фактор. Он только отвлекал советских людей от выполнения глобальной миссии. Обеспечь его Советская власть в году этак 1923-м небольшим комфортным жилищем и какой-нибудь синекурой — и советская литература выглядела бы несколько иначе. Вряд ли появились бы «Зойкина квартира», «Театральный роман», «Мастер и Маргарита». Даже «Собачье сердце» оказалось бы под вопросом. Да вот, такие они, творческие человечки: переплавляют личные неприятности в шедевры. Вас, мордастых тварей, гребущих под себя всякие блага, им не переиграть, несмотря на креативные способности, но их будут помнить и благодарить, а вы живёте, как клопы, и дерьмом растворяетесь в вечности.

* * *

Тезисы о Михаиле Булгакове:

1. Блистательный реалист, романтик, сатирик, фантаст.

2. Не мыслитель.

3. Курильщик, выпивальщик, картёжник, одно время морфинист.

4. Почечник с медицинским образованием.

5. Специалист по сифилису и другим венерическим болезням.

6. Более-менее успешно женился только с третьего раза.

7. Пироман и некрофил, но не ярко выраженный.

8. Не маргинал. Был вполне встроен в литературно-театральную среду.

9. По складу личности — не герой. Довольно компромиссный человек, приспосабливавшийся к Советской власти (эта характеристика не отрицательная).

10. Был иногда несколько зажимаем, но никогда не подвергался серьёзным репрессиям.

О своей негероичности Булгаков честно признаётся сам (в рассказе «Сорок сороков»):

«Категорически заявляю, что я не герой. У меня нет этого в натуре. Я человек обыкновенный — рождённый ползать…»

По натуре он не преодолеватель препятствий, но если судить по «рассказам врача», то человекоспасательских подвигов в свою бытность больничным врачом насовершал он немало. Было крайне трудно, но он не «закосил», не сбежал, а стойко держал оборону — и довольно долго. В «Пропавшем глазе»:

«Я делал две ампутации бедра, а пальцев не считаю. А вычистки. Вот у меня записано восемнадцать раз. А грыжа. А трахеотомия. Делал, и вышло удачно. Сколько гигантских гнойников я вскрыл! А повязки при переломах. Гипсовые и крахмальные. Вывихи вправлял. Интурбации. Роды. Приезжайте с какими хотите. Кесарева сечения делать не стану, это верно. Можно в город отправить. Но щипцы, повороты — сколько хотите.»

(Это ведь потяжелее и позначительнее, чем мои собственные в том же возрасте два года в Советской Армии в роли начальника смены РЛС, отвечавшего за высотомер и запросчик, с лишь двумя зимними выездами на учения в калмыцкую степь. И я всего-то раскроенный палец оравшему от боли сержанту однажды перевязал (совместно с фельдшером) — и как я этим гордился! Да, а ещё чуть мой собственный глаз не пропал, когда мне под него железякой садануло. На сантиметр выше, и я — адмирал Нельсон.)

Булгаков — герой поневоле. Порядочный человек, в общем.

Недопечатанность Булгакова при его жизни — больше следствие конкуренции со стороны других авторов, чем неприятия его творчества Советской властью. Если бы его считали антисоветчиком, то, во-первых, не печатали бы совсем, а во-вторых, отправили бы туда же, куда Мандельштама, Домбровского, Шаламова, Штильмарка и многих других.

В 1980-х, 1990-х гг. Булгакова интенсивно «раскручивали» в антисоветских целях, из-за чего он стал чрезвычайно популярен в русскоязычной части мира. Но там хоть было, за что раскручивать.

В настоящее время Михаил Булгаков — культовый писатель, модный объект поклонения в среде интеллигентов абсурдистско-эмоционального склада.

* * *