Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля.

Не забыть наш любимый Сокольнический парк, его Оленьи пруды (сейчас и не знаю, есть ли они, а тогда были), его зимний каток. В наши времена на катке крутили всегда одну и ту же пластинку. Пытаюсь вспомнить эту песенку. Почему-то больше её нигде не встречала. «Вьётся белый, какой-то там снежок… Догони, догони…» Да, только на катке крутили. Больше я эту песню нигде никогда не слыхала. Не могу вспомнить. Но именно она звучала на Сокольническом катке.

Не забыть мне и встречу нового, 1954 года в Колонном зале. Ёлка, музыка. Кругом молодые лица, и мы. Помню, что окружающие почему-то обращали на нас внимание. Не знаю, почему. Как бы тянулись к нам. И рождалось ответное тёплое, дружеское чувство. Храню его до сих пор. Может быть, то был общий праздник — молодости, счастья молодости? Новогодняя ёлка в Колонном зале 1954 года. А может, это было связано ещё и с тем, что наступал именно 54-й год? Старое оставалось где-то там, за чертой, в пятьдесят третьем…

Из интервью Р.М Горбачёвой «Экспресс газете» (1997, № 39):

— У девчонок (а нас десять человек в комнате общежития жили) планы были: в худшем случае выйти замуж просто за москвича, в лучшем — за кандидата наук или профессора, в идеале — за иностранца. А у меня, как на исповеди говорю, никогда таких планов не было. И замуж я вышла, когда поняла: я ведь его люблю.

— А когда вы это поняли?

— Тогда гремело дело «врачей-отравителей». Его друга Володю Либермана толпа выбросила из трамвая. И Горбачёв единственный выступил с протестом. Вот тут-то я всё про себя и поняла…

Свадьба

Они расписались 25 сентября 1953 года. Получили за номером РВ 047489 свидетельство о том, что гражданин Горбачёв Михаил Сергеевич, 1931 года рождения, и гражданка Титаренко Раиса Максимовна, 1932 года рождения, вступили в законный брак, что соответствующими подписями и печатью удостоверялось. Свадьбу сыграли позже — 7 ноября. Она проходила в диетической столовой на Стромынке. На столе преобладал винегрет. Пили шампанское и «Столичную».

Р.М. Горбачёва:

— Поженились мы осенью пятьдесят третьего. Регистрировались в Сокольническом загсе, на другом берегу Яузы. Но когда вновь приехали в Москву и побывали там с Михаилом Сергеевичем, загса уже не нашли. Его перенесли во Дворец бракосочетаний. Сейчас на том месте какая-то коммунальная служба. А загс был как раз напротив нашего общежития. Само здание сохранилось. Большое здание. Там, на другом берегу, на Преображенке, вообще стоят фундаментальные здания. На первом этаже и был загс.

Свадьба отшумела на Стромынке, студенческая, весёлая, с песнями, тостами, танцами. Деньги на свадьбу, на новый костюм для себя и на моё «свадебное» платье (условно свадебное, возьмём это слово в кавычки: тогда специальные платья не шили. Да и колец обручальных не было. Но платье было новое) — деньги на всё это Михаил Сергеевич заработал сам. Родители, если честно, даже не знали о наших намерениях. Мы поставили их в известность в последний момент. Так молодёжь считается с мнением родителей — и тогда, и сейчас. Мол, так и так, у нас свадьба, денег не надо, у нас они есть. Вот и всё известие. Да и денег-то у наших родителей особо не было. Вообще мы жили с постоянным чувством ответственности перед ними. Я, скажем, всю жизнь старалась не отяготить чем-либо своих мать и отца, не просить лишнее, не брать. Я ведь старшая, а у них было ещё двое детей, и жилось нелегко.

Деньги заработал Михаил Сергеевич сам, летом, комбайнёром на уборке хлеба. Правда, мне на туфли у нас не хватило. И туфли я одолжила у подруги в группе. Но платье было — это первая наша совместно приобретённая вещь. Платье, сшитое в настоящем московском ателье, я помню хорошо это ателье: около метро «Кировская».

М. Горбачёв: