Михаил II

Время до назначенного мной общего построения бойцов спецгруппы и санитаров ещё было, и я решил посвятить его себе. А вернее, своему желудку. Он начинал требовать хоть какой-нибудь пищи. Приказать своему денщику раздобыть что-нибудь пожевать я не мог – Первухин охранял задержанных финнов. Пришлось самому заняться удовлетворением потребностей своего организма. Искать кухню я не стал. А зачем, если у меня перед глазами всё ещё стоял стол, за которым пировал арестованный лесоторговец. Богатый, надо сказать, стол, практически с не тронутыми закусками и фруктами. Все закуски я оценить не успел – времени дегустировать блюда, которыми потчевали лесоторговца, не было. Несколько бутербродов с двумя бокалами вкуснейшего морса – вот плата желудку, чтобы он успокоился. А затем я занялся настоящим делом – сколачиванием боевой группы, бойцы которой никогда не предадут своего командира и выполнят любой приказ. Санитары тоже входили в эти планы, но не в качестве бойцов спецгруппы, а как отдельная команда, которой я хотел поручить охрану этого имения. А что, место хорошее, достаточно близко от Петрограда, и вполне подходит для скрытного размещения пары эскадронов Дикой дивизии. А общее построение и поощрение людей за выполнение поставленной задачи, по моему разумению, и послужит задаче формирования преданных великому князю команд.

Несмотря на достигнутый успех, успокаиваться было ни в коем случае нельзя. В любом случае к 1917 году в столицу нужно было стянуть хотя бы несколько боеспособных и верных присяге подразделений. Предварительные мероприятия для этого уже проводились, и даже на моё имя была куплена земля вблизи посёлка Шушары. Но там я планировал разместить несколько подразделений из Осетинской пешей бригады. Всадников размещать слишком близко к мегаполису было чревато нарушением секретности. Не смогут джигиты несколько месяцев сидеть спокойно. Обязательно вляпаются в разборки с местными жителями. А вот если джигиты будут квартировать в имении, расположенном в тридцати верстах от Петрограда, любой скандал можно будет легко замять. И народ здесь не очень любопытный. Даже ближайший к имению сосед совершенно не знал, что творится за забором. Наверняка местные власти лесоторговцем прикормлены, и ни один чиновник не замечал, что на территории имения происходит концентрация неизвестно откуда взявшихся вооружённых людей. Лапшу вешать можно на уши крестьян, что хозяин имения безвозмездно выделил землю Русской армии, а любой чиновник легко выяснит, что на территории «Липок» никакие воинские части не размещены. Предательство местных чиновников? Вряд ли. Скорее всего – взятки и подношения нужным людям. Вот этот вопрос я обязательно выясню при допросе лесоторговца. Кому и сколько нужно заплатить, чтобы вооружённые люди, сосредоточенные в большом количестве, не были заметны для властей. Светить и требовать наказания для этих чиновников я не собирался, наоборот, сам хотел платить, чтобы присланные мною части стали невидимыми для властей столицы и всяких там газетчиков.

Правовые основы занятия имения «Липки» меня особо не волновали. Хозяин имения служил интересам врагов империи – служил. Значит, его собственность нужно конфисковать. А всяким там родственникам арестованного лесоторговца, чтобы особо не возмущались, пообещать, что изъятое имущество будет в ведении государства до окончания войны. В конечном итоге суд решит, что делать с имуществом предателя, работавшего на Германию. Вот именно с такими мыслями я направился на улицу, где должно было быть общее построение. На втором этаже особняка оставался только мой денщик, который продолжал охранять задержанных. По пути я уже хозяйским взглядом оглядывал внутреннее убранство особняка и даже заглянул в несколько комнат на первом этаже. Встречающиеся домочадцы испуганно жались к стенам при моём приближении. Уже давно никто из обитателей дома не спал.