Михаил II

Как только я его озвучил, Кац махнул кому-то рукой, и в зал начали вносить подносы, заставленные бокалами с шампанским. К этому событию мой друг подготовился качественно, ведь кроме закупки спиртных напитков он организовал пропаганду шёпотом за отмену этого закона. И то, что царь своим первым указом должен дать право народу самому решать – пить или вести здоровый образ жизни. Мы с Кацем, были, конечно, за здоровый образ жизни, но из истории знали, что искусственным образом, через законы, заставить народ прекратить пить алкоголь невозможно. Эксцессы будут гарантированы – в России это крайнее озлобление народа, во многом благодаря которому большевики смогли прорваться к власти, и как умные люди отменили к чёртовой бабушке этот сухой закон, а в США это бутлегерство и усиление мафии, и в конце концов этот весьма легкомысленный закон был тоже отменён.

После обнародования первого указа Михаила Второго, Кац начал уламывать меня покинуть это сборище имперской элиты. Эффект от самовнушения и загона собственного я в глубину психики начал проходить, и личность Михася стала выползать наружу. И надо сказать, не лучшие мои черты. И в первую очередь начали играть гормоны. После отъезда из Петрограда на фронт у меня так и не было женщины. События так закрутились, что даже думать об этом было некогда, а тем более искать какую-нибудь пассию. Наверное, сейчас, когда психика и самоконтроль были ослаблены, гормоны стали диктовать стиль поведения. Я стал приглядываться к симпатичным женщинам и даже попытался начать фривольный разговор с одной из них. Но цербер Кац был настороже, тут же влез в разговор и всё мне испортил. А дама была весьма недурна и вроде бы игриво настроена. И как мне показалась, была бы не против оказаться в одной постели с новым императором. Как и присутствующие на приёме дамы, она была замужем, но её супруг (какой-то генерал) тут же исчез, как только я начал любезничать с этой «феминой». Муж-то растворился, а вместо него нарисовался Кац, который своим поведением нарушил мой элегантный план. И после этого пристал ко мне как банный лист со своими разговорами о долге.

Чтобы как-то обелить себя и объяснить свое, в общем-то, легкомысленное поведение, я с дури пожаловался своему другу на разболевшийся зуб, заявив:

– Что ты хочешь, Кац, – тут зуб разболелся, и я пытался беседой с симпатичной женщиной сбить боль. Сам же понимаешь, не имею я права на таком приёме ходить с перекошенной физиономией. Обязан всем улыбаться, хотя, если прямо сказать, готов разорвать половину присутствующих. Лучше уж прослыть ловеласом, чем злобным психопатом.

Зря я заикнулся о разболевшемся зубе. Кац был верен себе и тут же начал поучать меня, как нужно побороть зубную боль, не пытаясь заигрывать с присутствующими дамами. Которые разнесут сплетни о новом царе по всему Петрограду. Сначала Кац внимательно посмотрел на мою физиономию, а затем сказал:

– Лицо не распухло, а значит, действуем по моему методу. Сейчас идём в соседнее помещение – вон, видишь, дверь, из которой выходят официанты с подносами. Там есть лёд. Вот ты возьмёшь и разотрёшь кубик льда на тыльной стороне ладони в перепонке между большим и указательным пальцем. Зубная боль уменьшится наполовину: стимуляция нервов на этом участке руки блокирует болевые сигналы мозга.

Кац, конечно, был большим специалистом по мозгу и знал многие секреты его функционирования, но меня что-то не прельщала перспектива втирать лёд в свои пальцы. В этом зале дворца и так было не очень тепло, а тут лёд. К тому же никакие зубы у меня не болели, и я предложил другую альтернативу:

– К чёрту твой лед, уже пора идти в Николаевский зал, где будет банкет. Сухой закон отменен, и бокалы уже наверняка стоят на столах. На мой мозг коньяк действует лучше, чем твой лёд. Кстати, ты как главный финансист этого банкета должен знать, каким коньяком будут лечить больной зуб Михаила Второго.

– Каким, каким – самым лучшим из Бадаевских подвалов. Мы с тобой такой даже и не пробовали. Как мне доложил Бунин – ответственный за этот сабантуй, с Бадаевских складов привезли дюжину бутылок сорокалетнего «Мартеля» для самых почётных гостей. Вот и будем лечить твой зуб этим коньяком.

Кац на секунду примолк, обдумывая какую-то мысль, а потом выдал своё очередное откровение, связанное с человеческим организмом: