Читаем Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество полностью

Сносился я с графом Браницким 2-м письменно чрез своего крепостного человека Андрея Иванова, а живет оный на Сергиевской улице в доме Графини Хвостовой на квартире родственницы моей Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, Граф Браницкий 2 имеет жительство на Невском проспекте в собственном доме.

Караульный офицер того числа был гвардейского Экипажа, кто именно не помню.

Видел ли кто мое свидание с г-м Барантом сего я не знаю, ибо не заметил присутствовал ли кто-нибудь вблизи нас. К сим ответам моим подписуюсь Лейб гвардии Гусарского полка

ВОПРОС 2. Все вышеписанное по истинной ли правде вы показали, а также справедливо ли описано Вами помянутое объяснение 25 марта, по чьему требованию вы его писали и утверждаете ли оное в полной силе в присутствии Военно-Судной комиссии?

Сочинял Аудитор Лазарев.

ОТВЕТ. Все вышеписанное показал по истинной правде; также справедливо мною написано объяснение 25 марта, которое отбирал от меня С.-Петербургский Плац-Майор флигель-адъютант барон Зальц; и утверждаю оное в присутствии военно-судной комиссии.

Поручик Лермонтов.Подписи членов комиссии.<p>Приложение VI</p>Письмо С. А. Раевского от 8 мая 1860 года к Ак. Павл. Шан-Гирею по поводу отношений его к Лермонтову

(См. биографию стр. 279, примечание)

«Соглашаясь на напечатание избранных тобою его бумаг, которые я берегу, как лучшие мои воспоминания, я считаю необходимым к избранному тобою письму его, писанному ко мне в Петрозаводск, присовокупить мои объяснения. В этом письме Мишель, между прочим, написал, что я пострадал через него.

Я всегда был убежден, что Мишель напрасно исключительно себе приписывает маленькую мою катастрофу в Петербурге в 1837 году. Объяснения, которые Михаил Юрьевич был вынужден дать своим судьям, допрашивавшим о мнимых соучастниках в появлении стихов на смерть Пушкина, – составлены им вовсе не в том тоне, чтобы сложить на меня какую-нибудь ответственность и во всякое другое время не отозвались бы резко на ходе моей службы; но, к несчастию моему и Мишеля, я был тогда в странных отношениях к одному из служащих лиц. Понятия юриста, студента Московского университета часто вовлекали меня в несогласия с окружавшими меня служаками, и я, зная свою полезность, не раз смело просил отставки. Мне уступали, и я оставался на службе при своих убеждениях; но когда Лермонтов произнес пред судом мое имя, служаки этим воспользовались, аттестовали меня непокорным и ходатайствовали об отдаче меня под военный суд, рассчитывая, вероятно, что во время суда я буду усерден и покорен, а покуда они приищут другого способного человека. К счастию, ходатайство это не было уважено, а я просто без суда переведен на службу в губернию; записываю это для отнятия права упрекать память благородного Мишеля. Самые же стихи его были отражением мнения не одного лица, но весьма многих, и вот как они составились. Убийство А. С. Пушкина так глубоко потрясло грамотные слои общества, что почти повсюду сматривали вопрос, как будет наказан Дантес? И тогда как иные желали, чтоб иностранец, убивший в поэте часть славы Русского народа, был, как лицо, состоящее на русской службе, наказан по русским законам; другие предсказывали, что Дантес, как иностранец и аристократ, остается не наказанным, несмотря на наши законы. Большая половина известной элегии, в которой Мишель, после горячего спора на нашей квартире, высказал свой образ мыслей, написана им была без поправок, в несколько минут (Мишель почти всегда писал без поправок) и как сочинение было современно, то и разнеслось очень быстро. Повторяю, мне не в чем обвинить Мишеля. Прощай, желаю поскорее видеть в печати твой труд.

Всегда преданный Раевский».<p>Приложение VII</p>Выписки из дела о перевозе трупа М. Ю. Лермонтова из Пятигорска в Тарханы (Архив Пензенского Губернского Правления).

По предписанию г. Министра Внутренних Дел о дозволении перевести тело умершего г. Лермонтова из Пятигорска в Чембарский уезд для погребения на фамильном кладбище.

5 февраля, 1842 г.

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

КАНЦЕЛЯРИЯ

ОТДЕЛЕНІЕ I.

СТОЛ I.

21 января 1842 г.

№ 481.

ПО ВЫСОЧАЙШЕМУ ПОВЕЛЕНИЮ.

1) Господину Пензенскому Гражданскому Губернатору.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнеописания знаменитых людей

Осторожно! Играет «Аквариум»!
Осторожно! Играет «Аквариум»!

Джордж Гуницкий – поэт, журналист, писатель, драматург.(«...Джордж терпеть не может, когда его называют – величают – объявляют одним из отцов-основателей «Аквариума». Отец-основатель! Идиотская, клиническая, патологическая, биохимическая, коллоидная, химико-фармацевтическая какая-то формулировка!..» "Так начинался «Аквариум»")В книге (условно) три части.Осторожно! Играет «Аквариум»! - результаты наблюдений Дж. Гуницкого за творчеством «Аквариума» за несколько десятилетий, интервью с Борисом Гребенщиковым, музыкантами группы;Так начинался «Аквариум» - повесть, написанная в неподражаемой, присущей автору манере;все стихотворения Дж. Гуницкого, ставшие песнями, а также редкие фотографии группы, многие из которых публикуются впервые.Фотографии в книге и на переплете Виктора Немтинова.

Анатолий («Джордж») Августович Гуницкий

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары