Михаил Иванович Глинка

В Петербурге к прежним занятиям в Капелле и сочинению оперы добавилось еще составление «Собрания музыкальных пьес», затеянное Глинкой для распространения сочинений русских авторов. В его квартире в здании Капеллы, у Певческого моста через Мойку, начались музыкальные рауты по четвергам. Собирались друзья и знакомые хозяина дома и светские приятельницы его жены. Танцев и карточной игры не было. Зато звучала музыка, главным образом пение соло и в ансамблях. Пели А. Я. Петрова-Воробьева и О. А. Петров, П. М. Михайлов и начинающий свою карьеру С. С. Гулак-Артемовский (в доме Глинки он и жил). Свои романсы иногда пел и сам Глинка. Его высокий голос не обладал красивым тембром, но, как вспоминал А. Н. Серов, «могучегениальный, как творец музыки, он был столь же гениален и в исполнении вокальном», поэзию которого Серов назвал «непередаваемой»! Появлялась на этих вечерах и недавно овдовевшая княгиня М. А. Щербатова, племянница рано умершего друга Глинки Евгения Штерича, предмет любви М. Ю. Лермонтова.

28 марта следующего года у своей сестры М. И. Стунеевой Глинка познакомился с Екатериной Ермолаевной Керн, дочерью Анны Петровны Керн, чье имя освящено чувством к ней А. С. Пушкина. «Она была не хороша, даже нечто страдальческое выражалось на ее бледном лице... ее ясные выразительные глаза, необыкновенно стройный стан (élancé) и особенного рода прелесть и достоинство, разлитые во всей ее особе, все более и более меня привлекали»,— рассказывал Глинка в «Записках». Летом его чувства были уже «разделены милой Е. К.».

Вальс-фантазия для фортепиано. Первое издание

Романс «Я помню чудное мгновенье» на стихи А. С. Пушкина

Павловский вокзал в конце 1830-х годов. Литография И. Мертенса

Волновавшие композитора чувства он выразил в двух посвященных Екатерине Ермолаевне сочинениях. Первым из них был пленительно изящный, овеянный элегической поэзией нежной влюбленности «Вальс-фантазия». Инструментованный дирижером Г. Германом, он, по отзывам современников, «очаровал» слушателей концертов в Павловском вокзале и на многие годы сохранил за собой название «Павловского вальса».

Иным настроением исполнен сочиненный в 1840 году романс «Я помню чудное мгновенье», проникнутый волнением светлой восторженности, лишь ненадолго уступающей место печальным раздумьям. Написанное на стихотворение А. С. Пушкина, вдохновленное образом матери Екатерины Керн Анны Петровны, это произведение Глинки есть совершенное слияние высокой поэзии текста с музыкальным его выражением.

Михаил Иванович Глинка. Акварель Я. Яненко

Бывший дом Мерца в Фонарном переулке в Петербурге, где в конце 1830-х—начале 1840-х годов снимали квартиру братья Н. В. и П. В. Кукольники. Современное состояние

«Вечер у Кукольников». Рисунок Н. Степанова

М. И. Глинка и К. П. Брюллов. Рисунок Н. Степанова

Иван Константинович Айвазовский (1817—1900), портрет работы неизвестного художника

Александр Николаевич Струговщиков (1808—1878), русский поэт и переводчик. Портрет работы К. Брюллова

Все неприятнее и тяжелее становилась семейная жизнь для Глинки, все больше времени он проводил теперь в «братии» Нестора и Платона Кукольников. Круг их друзей и знакомых вскоре стал его собственным.

У них Глинка встречался с Карлом Брюлловым, бывшим тогда в апогее своей славы, туда приходили друзья композитора — братья Петр и Николай Степановы, литератор А. Н. Струговщиков, театральный доктор Л. А. Гейденрейх. Иногда бывали И. А. Крылов, Т. Г. Шевченко, В. Г. Белинский, И. И. Панаев; художники И. К. Айвазовский, П. В. Басин, А. Н. Мокрицкий, Я. Ф. Яненко, скульпторы Н. А. Рамазанов и П. Л. Ставассер, драматические и оперные артисты П. А. Каратыгин, А. П. Лоди, О. А. Петров. Появлялись и гости из Москвы — профессор университета Т. И. Грановский, литератор Н. И. Надеждин. Навещал Кукольников и друг Глинки, музыкант-любитель и «известный шалун» К. А. Булгаков.

В доме велись «оживленные и разнообразные» беседы, играли в шахматы, пели хором; сочинял куплеты «к случаю» Нестор Кукольник, набрасывал сатирические рисунки Брюллов; Айвазовский играл на скрипке восточные песни, послужившие Глинке материалом при сочинении музыки «Руслана и Людмилы»; сам композитор охотно исполнял отрывки из своей оперы. Все это обсуждалось в живом споре. Артистическую атмосферу дома Кукольников и дружеское отношение к себе в это трудное для него время Глинка высоко ценил.