Михаил Лермонтов. Один меж небом и землей

Этот образ, по замечанию филологов, «один из первых в русской литературе сложных женских образов». К тому же характер Нины дан Лермонтовым – в становлении и наверняка был бы обрисован во всем драматическом богатстве…

Владимир Набоков брюзгливо писал, что вообще, женские образы не удавались Лермонтову:

«…раздражают прыжки и пение дикарки в «Тамани». Мери – типичная барышня из романов, напрочь лишенная индивидуальных черт, если не считать ее «бархатных» глаз, которые, впрочем, к концу романа забываются. Вера совсем уже придуманная, со столь же придуманной родинкой на щеке; Бэла – восточная красавица с коробки рахатлукума».

Все же создатель Лолиты , кажется, излишне резок: движение характера есть и у русской барышни Мери, и у черкешенки Бэлы, да и Вера отнюдь не «придумана», а написана с Вареньки Лопухиной. Критик позабыл о том, что все это – рассказы, где образ пишется акварелью , а не маслом , как в романе. Однако в «Сказке для детей» как раз и намечался новый, по-настоящему богатый содержанием и оттенками женский образ, только Лермонтов не дописал поэмы.

Тем не менее прекрасный слог, отточенный стих, воздушно-волшебное смешение реального с фантастическим, гибкость интонации и пластика образов Мефистофеля, Нины и других персонажей – все в «Сказке для детей», когда она была напечатана в 1842 году, вызвало восторг у тех, кто понимал в литературе.

Гоголь сказал про «Сказку…», что это «…лучшее стихотворение поэта, в котором новый демон «получает больше определительности и больше смысла». Высоко оценил поэму и Белинский. Огарев в одном из писем сказал: «Это просто роскошь… Может быть – самая лучшая пьеса Лермонтова».