Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи

Идейной основой белорусизации стал этнический национализм, адаптированный руководством РКП (б) к «марксистско-ленинскому учению по национальному вопросу». Одной из задач белорусизации стало формирование политизированной этнической почвы, необходимой для строительства социалистической «титульной нации». Для этого белорусские коммунисты использовали организационные, идеологические и финансовые ресурсы наряду с применением политических мер принудительного характера.

Большевистская политика создания этнических границ внутри большого русского народа предусматривала конструирование белорусской этничности, отличной от этничности русской, сформированной православием и общей русской культурой белорусов, великороссов и малороссов. Данное обстоятельство позволило «мелкобуржуазным» этническим националистам стать активными участниками белорусизации, которую проводила Коммунистическая партия Белоруссии в 20-х — начале 30-х гг. XX в.

Правда, временный альянс с коммунистами, заключенный на общей русофобской платформе, официально именуемой «борьбой с великодержавным российским шовинизмом», закончился для «мелкобуржуазных» националистов довольно плачевно. Как и следовало ожидать, они, проявив усердие не по разуму, оказались жертвами политических репрессий НКВД.

Заметное оживление белорусского этнического национализма произошло в годы нацистской оккупации (1941–1944 гг.)[30]. В этот период националисты активно сотрудничали с нацистами и после разгрома Германии бежали на Запад, став в оппозицию послевоенному советскому режиму.

Сторонники современного этнического национализма считают себя преемниками националистов всех предшествовавших им генераций: и дореволюционной, и «титульной», выращенной коммунистической партией, и пронацистской, служившей оккупационному режиму в 1941–1944 гг. Однако политическая и социальная результативность этой всеядной исторической преемственности оказалась, по обыкновению, невелика. Социальная и этническая беспочвенность вместе с унаследованными идейной беспринципностью и русофобией, по-прежнему ставит этнических националистов в положение политических и интеллектуальных маргиналов и, в соответствии с традицией, заставляет искать поддержки у западных государств.

В этой ситуации инструментом оппозиционного конструирования необходимой националистам «коллективной исторической памяти» вновь становится историография с характерными для нее методологическими приемами, идеологическими и ценностными установками.

В постсоветской Белоруссии краеугольным камнем создаваемой «ретроспективной мифологии» служит псевдонаучный тезис о существовании в древности особого «белорусского этноса», который в своем этногенезе принципиально отличается от русских (великороссов). На этом основании отрицается существование древнерусской народности, сформированной государством рода Рюриковичей, православной верой, единой церковной организацией во главе с митрополитом Киевским, общим языком, материальной и духовной культурой.

Задача отделения «древних белорусов» от генетически чуждых им великороссов является сугубо современной, продиктованной целями, которые преследует националистическая идеология — как бюрократическая, так и этническая. Псевдонаучный тезис о существовании особого «белорусского этноса» служит общей опорной точкой, с которой начинается идеологическая развилка двух основных направлений в националистической историографии.

Первое призвано обосновать историческую правомерность осуществления бюрократической политики дерусизации по формуле «два разных народа — два „суверенных“ государства». Второе — утвердить в общественном сознании необходимость реализации этнического проекта национального строительства, выраженного в формуле «два чужих народа — два противостоящих друг другу государства».

Технологические приемы, которые применяют националистические историки второго направления, достаточно просты. Это манипуляции с установлением различий и применением маркировок, основанных на методологически присущей им «предрасположенности к настоящему». Поэтому созданный воображением историков этнонационалистической ориентации особый «этнос» уже в эпоху Древней Руси уверенно маркируется белорусским, чтобы затем, в процессе исторической эволюции, телеологически превратиться в современную «белорусскую нацию». Ведь согласно современным представлениям, свойственным этническому национализму, суверенное государство Беларусь обязано иметь в древности такого же суверенного и этнически «правильного» белорусского предшественника. Историография должна лишь «научно» подтвердить этот тезис националистической идеологии, используемый в противовес декларативной формуле бюрократической внешней политики: «единый русский народ — союзное государство».