Михаил Ромм. Способ жизни

Судьба хранила авторов фильма. После упразднения роли Крючкова, то есть «потери» одного из красноармейцев, был момент, когда название картины как не соответствующее действительности, то есть количеству персонажей, хотели заменить на дублирующее — «Пустыня». Если бы киношники сделали этот роковой шаг, если бы в довершение ко всему названия фильма и повести совпали, тогда бы им точно не отвертеться от обвинений в плагиате. А так — обошлось.

Что касается Мугуева, он много лет успешно работал в литературе, написал один из лучших советских детективов «Кукла госпожи Барк». Его «Пустыня» несколько раз переиздавалась. Это по-настоящему хорошая, интересная повесть. Масштабы в ней крупнее, чем в фильме: из 96 красноармейцев в живых осталось лишь 14.

Глава пятая. Ах, какая драма — «Пиковая дама»

История повторяется. Как после удачливой «Пышки» Ромм был уволен, так же был уволен после успешных в общем «Тринадцати». От начальства к нему тянулся шлейф претензий — слишком строптивый, не слушает указаний сверху, не моргнув глазом превышает смету… Нет, нам такой недисциплинированный режиссер не нужен. Пусть занимается другим делом.

Лет на семь раньше в советском кино появился режиссер с похожей фамилией — Абрам Роом. В середине 1930-х он был хорошо известен, за его плечами череда качественных фильмов («Бухта смерти», «Третья Мещанская», «Привидение, которое не возвращается»). И тут возникает коллега с похожей фамилией. Роом и Ромм. Один с двумя «о», другой с двумя «м». Конечно, тут будет происходить путаница. Зрители станут принимать одного за другого. (Остряки примирительно шутили: есть еще ром и с одним «о» и с одним «м», и это лучше любого режиссера.) Абрам Матвеевич, на правах первопроходца к вершинам известности, предлагал младшему товарищу взять какой-нибудь псевдоним. Однако Михаил Ильич категорически не захотел отрекаться от фамилии предков.

Пускай путают, могут говорить за спиной что угодно про его характер, а Михаил Ильич уже человек кино. Неизлечимо заражен десятой музой. Не может без общения с людьми, без ставшей притчей во языцех вечной студийной неразберихи, без выдумывания разных, как сейчас принято говорить, проектов. Он постоянно в поиске. Любые события рассматривает с точки зрения их полезности для кино. Сейчас на горизонте 1937 год — пушкинский юбилей, век без классика. В декабре 1935-го создан Всесоюзный пушкинский комитет. Даже за границей, в Париже, уже больше года как организован аналогичный Пушкинский комитет. Негоже нам, соотечественникам классика, ударить в грязь лицом, прийти к его юбилею с пустыми руками.

Нормализовались отношения с Пенцлиным, которые были слегка подпорчены, когда Ромм невольно «узурпировал» постановку «Пышки». Теперь они снова соавторы, вместе взялись за сценарий «Пиковой дамы». Экранизацию не оперы — повести. Музыку согласился написать Сергей Прокофьев, это уже большой плюс для любого фильма.

Ромм и Пенцлин считали Пушкина очень кинематографичным автором. Они не ожидали, что материал окажет упорное сопротивление предлагаемым трансформациям. И уж тем более думать не думали, что их идея породит столько противников.

23 января 1936 года на «Мосфильме» состоялась читка первого варианта сценария по мотивам пушкинской повести. Вскоре он был послан на рецензию двум крупным литературоведам И. А. Новикову (автор дилогии «Пушкин в изгнании») и В. В. Вересаеву («Пушкин в жизни»).

Примерно через месяц позвонила знакомая, референт из сценарного отдела:

— Рецензия получена, Михаил Ильич. Если желаете, можете ознакомиться.

— Желаем.

— Когда приедете?

— Сегодня.

Тут же позвонил соавтору, договорились о встрече. На студии устроились в пустующей комнате редакторов. Читали и сразу комментировали. Импульсивный Пенцлин то и дело вскакивал со стула, лихорадочно ходил по комнате.

Зубры литературоведения написали один, общий, отзыв, занявший одиннадцать машинописных страниц, в котором сценаристам досталось на орехи.

Рецензенты бросились с места в карьер: