Михаил Тверской

Занятый своими проблемами в Восточной Европе, Ногай не отозвался на эту перемену. Он не желал лишний раз портить отношения с ханом из-за русских князей. В результате единственным арбитром княжеских споров оказался хан Тохта. Этот выдающийся правитель Золотой Орды понимал простую истину: только в условиях мира и хозяйственного благополучия русские княжества могут должным образом пополнять ханскую казну. Исходя из этого, Тохта стремился обеспечить порядок в княжеском сообществе. По некоторым сведениям, он решил лично посетить Русь и уже плыл на корабле вверх по Волге, когда внезапная смерть прервала это небывалое путешествие (48, 201).

Стремясь к равновесию сил в «русском улусе», хан Тохта старался не допускать чрезмерного усиления одной княжеской коалиции за счёт другой. Он взял «курс на сознательное ослабление победителей и великого княжества Владимирского в целом» (41, 142).

Власть и собственность — вечные спутники. В роли великого князя Владимирского Андрей мог править не только в стольном Владимире, но также в Костроме и Нижнем Новгороде, Юрьеве Польском и Стародубе. Но всё это были временные и шаткие достояния. Утратив владимирский венец — родовое достояние всех потомков Всеволода Большое Гнездо, он тотчас превращался в бедняка, имевшего в частной собственности, в удельной вотчинной юрисдикции, один лишь захудалый Городец на Волге. Только увеличив свой удел путём приобретения в собственность какого-то крупного города и волости — например Переяславля Залесского, — Андрей мог иметь «крепкий тыл» и твёрдо сидеть на владимирском троне.

Но всё, что плохо лежало, уже застолбили за собой новые хозяева Северо-Восточной Руси — Михаил Тверской и Даниил Московский. Вместе отбиваясь от хищных поползновений Андрея Городецкого, они со временем неизбежно должны были схватиться между собой. Предвидя это, Даниил в последние годы своего княжения принялся беззастенчиво захватывать соседние волости, не обращая внимания на протесты ограбленных соседей — рязанских и смоленских князей. Михаил Тверской не хотел — или не мог — последовать его примеру. Тверское княжество оставалось в старых границах. Соотношение сил медленно, но верно изменялось в пользу Москвы. Но это уже следующая страница в биографии нашего героя...

Глава 9 ТВЕРСКИЕ НОВОСТИ

Среди других умственных

занятий наибольшую пользу

приносит повествование о прошлом.

Саллюстий

В событиях до 1294 года — насколько мы их знаем — Тверь предстаёт как политический центр второго ряда. Вероятно, такое впечатление обманчиво. Тверь вышла в первый ряд значительно раньше Дюденевой рати. Но как это часто бывает, отсутствие (или утрата) собственного летописания уводит тот или иной город со сцены исторических событий.

Ведение летописи было сложным делом, требующим высокого профессионального мастерства. Летописец должен был знать историю Руси, уметь излагать события в кратком и выразительном «летописном стиле», помнить важнейшие сюжеты и тексты Священного Писания, знать их четыре смысла (исторический, аллегорический, апагогический, символический), и наконец — писать чётким и красивым почерком. Далеко не в каждом городе или монастыре можно было найти человека, обладавшего такими знаниями и умениями. Равным образом далеко не везде можно было найти книги (древние летописи, творения Отцов Церкви, жития святых и т. д.), необходимые летописцу для его работы.

Начало тверского летописания теряется в зарослях гипотетических произведений — великокняжеских, митрополичьих и епископских сводов, а также частных летописцев, носящих семейный характер. В этом призрачном мире относительно реальным можно считать представление об общерусском своде 1305 года (или «своде начала XIV века»), заказчика которого исследователи определяют по-разному (94, 54; 72, 24). Источником тверских известий в своде 1305 года называют «Летописец князя Михаила Ярославича», который мог быть начат в 90-х годах ХIII века. «В нём использованы современные церковные записи, привлечены данные 70—80-х годов по припоминаниям; в общем он носит княжеско-епископский характер» (94, 65).

Подобно многим древнерусским городам, Тверь обзавелась собственным летописанием благодаря появлению здесь епископской кафедры и постройке каменного кафедрального собора. Этот необходимый набор возник к началу 90-х годов ХIII века. С этого же времени в общерусских сводах XIV—XV веков прослеживается цепь летописных известий, относящихся к внутренней жизни тверского княжеского семейства. Такие записи мог делать только работавший в Твери летописец, труд которого со временем почти растворился в составе более поздних московских и общерусских летописных сводов.

Свадьба

Под 6803 (1295) годом Симеоновская летопись сообщает: «Тое же осени оженися князь Михаиле Ярославич Тферскыи, и венча его епископ Андреи на Тфери в церкви Святом Спасе месяца ноября в 8 на събор святого архангела Михаила» (22, 83).